Я в порядке, и ты тоже - стр. 18
Мои размышления прервал шум подъезжающей машины. Повернувшись, я увидела Мэтта, заезжавшего на подъездную дорожку.
– Пенни? – сказал он, направляясь прямо ко мне. Супруг Дженни был красив, как кинозвезда, у него была густая шевелюра с проседью, светло-карие глаза и открытая улыбка, похожая скорее на вспышку великодушия, чем на выражение лица.
– Рада тебя видеть, как никогда, – сказала я. – Ты разговаривал с Дженни? Я несколько часов пыталась дозвониться ей.
– Нет… – Он с любопытством посмотрел на меня, потом взглянул на свою дочь, пытавшуюся стянуть локоны Майлза в крохотный конский хвостик. – То есть ты не должна была забирать Сесс?
Услышав свое имя, Сесили подняла голову.
– Привет, папа!
– Привет, Тыковка, – сказал он.
Я покачала головой.
– Дженни не выходит на связь. Тебе звонили из школы, и я тоже звонила. Я думала, может быть, ты решил удивить ее поездкой в Париж?
Вместо успокаивающего смеха, на который я рассчитывала, я увидела вспыхнувшую в его глазах тревогу. Потом Мэтт открыл входную дверь и махнул рукой, приглашая нас войти.
Дети, как утята, потянулись за мной, а потом ворвались в кухню. Когда я увидела, как Сесили вытаскивает из шкафа пакеты с едой, на меня моментально нахлынули яркие воспоминания детства – я соскребаю остатки с пачки маргарина на черствые, раскрошенные крекеры и вкладываю их в руки своего брата Ника, потому что нет чистых тарелок или салфеток, которые можно было бы использовать. Сесили, вероятно, никогда не пробовала маргарин. Она, несомненно, ничего не знает о неутолимом голоде брошенных матерью детей. И однако же она так заботлива – открывает каждый пакет и протягивает его моим детям, прежде чем сделать то же самое для себя, – что у меня возникло необъяснимое ощущение, как будто перемотали пленку, и я вижу втайне отснятый материал из своего прошлого.
Я села на табурет у кухонного острова с мраморной столешницей, отделявшего кухню от остальной части первого этажа, а дети переместились в гостиную.
Майлз и Сесили сидели на ковре, мой сын притворялся каким-то животным, а она – служителем зоопарка с садистскими замашками. Стиви вытянула книгу из книжного шкафа и разлеглась на одном из диванов семейства Суит, готовых почти к чему угодно, кроме того, что случилось в этот день. Я читала дочке с первых месяцев жизни, с нетерпением ожидая признаков того, что она поймет, какое волшебство происходит, когда сможет интерпретировать непонятные закорючки на странице. Но это произошло только тогда, когда она стала заниматься со специалистом по чтению, через год занятий она стала брать книги, не дожидаясь, пока я подтолкну ее к этому.