Я ухожу, господин Лекарь - стр. 41
Но и здесь шум раздражал.
Вернулся в дом, только чтобы попрощаться с Ленорой. И натолкнулся на отца.
— Можешь ко мне зайти на минуту? — хмуро просит.
— Не могу.
Отец продолжает считать меня зависимым от него. И будет продолжать до самого конца думать, что я должен по первому зову быть у него на ковре. Вот только у меня давно появились свои правила.
— Это важно. Насчёт твоего дела с Ронсалем.
Сжимаю пальцы в кулаки, цежу воздух. Знает, чем манипулировать.
В кабинете тихая прохладная обстановка немного ослабила напряжение, удобный мягкий стул с обивкой из бархата коричневого цвета, выглядит богато, но архаично, как, впрочем, и вся мебель здесь.
— Что насчёт Ронсаля? — не откладываю суть разговора, наблюдая, как Фрейнкман открывает табакерку, размещаясь на своем “троне”.
— Мне нужно, чтобы ты заключил с ним ещё один контракт. Небольшой.
— Какой контракт?
— Ничего особенного. Всего лишь временное пользование одного из рудников.
— Почему сам этого не сделаешь?
Отец наклоняется и берет изогнутую деревянную трубку с металлическим навершием в виде головы льва с разинутой пастью, откуда вскоре начинает валить дым. Усмехаюсь про себя, вспомнив, что имел пристрастие к этому тоже, но Леджин не нравился горький запах, и я исключил эту вредную привычку.
Фрейнкман прищуривает взгляд, в этот момент он походит на старого хитрого лиса.
— Потому что я скоро уеду ненадолго, но нужно провернуть одно дело.
— Подставить меня хочешь? — в горле запершило, а на языке осел горьковатый дорогой табак, которым наполнилась вся комната.
— Почему же сразу “подставить”? Твоя репутация останется в порядке. Никто ничего не узнает.
— Нет, — отрезаю я.
— Это тоже, между прочим, в твоих интересах. Всё останется тебе как наследнику.
— Играешь нечестно.
— С каких пор стал праведником? Что там у тебя с твоей женой? Не надоела ещё? Заведи ещё нескольких любовниц, и сразу откроется аппетит.
— Её зовут Леджин, — напоминаю я, сжимая массивные подлокотники. — Мне не нравится твой пренебрежительный тон. Сбавь его, пожалуйста.
— Мне сказали, что она уехала, бросила тебя здесь. Она всегда относилась к нашей семье безразлично, почему же я не могу о ней говорить так, как хочу?
— Леджин приехала, поздравила Ленору, осталась на банкетной части. Она почувствовала себя плохо, поэтому уехала. И я бы сделал то же самое на её месте.
Отец протяжно выдохнул, пуская дым из расширяющихся ноздрей, окутывая себя сизым облаком. Жизнь за границей ему не пошла на пользу. Он стал другим, беспринципным, пренебрегающим семейными ценностями ради выгоды, удобств, накоплений… Смотрю на него и будто перемещаюсь в своё будущее. Нет. Никогда. Я не стану таким, как он.