Я ухожу, господин Лекарь - стр. 40
Короткое прощание, и Леджин направляется к выходу, не сказав мне ни слова, нарочно избегая моего взгляда. Выпускаю из рук дочь и направляюсь за своей женой.
Карета уже была подана и ожидала, гувернантка отвлекла ребенка игрой.
— Почему ты так быстро уезжаешь? — интересуюсь.
— У меня важные дела, извини, что уезжаю так быстро, — уголок ее рта кривится в горькой ухмылке.
— Едем домой, Леджин, — даже не настаиваю, а прошу.
— Нет, — отвечает категорически коротко, и меня это совсем не устраивает. — Ронсаль тебя очень ждёт, не разочаровывай их.
— Ты опять? Заканчивай, Леджин. Едем домой.
— Вот и я о том же. Хватит, — звучит голос твёрдый, как лёд.
Смотрю в ее глаза, слышу, как ветерок колышет молодую листву.
— У меня действительно есть важные дела, извини, — оповещает сухо.
— Позволь узнать, что за дела и с кем, — начинаю я кипятиться, и теперь уже не на шутку. — С господином Ларсаном Дикманом?
Леджин вскидывает взгляд. Делаю шаг, ловлю в глазах жены растерянность — она вспыхнула, но так же быстро погасла.
— А если даже с ним? Я имею право иметь нужные мне деловые связи.
— Ты всё ещё моя жена, — понимаю, что голос приобретает нотки стали, но ничего не могу с собой поделать. Я не могу ее отпустить.
— Надо же.
— Не выводи меня… — мой голос переходит на хрип.
Скольжу взглядом по тонкой шее, на полушария грудей в тесном корсете и сглатываю. Адреналин бьёт в кровь, смешивая чувства злости и желания. Настолько внезапное и острое, что темнеет в глазах. Хочу ее прямо сейчас.
Очередной звонкий смех дочери отрезвляет. Леджин смотрит на меня немного обескураженно.
— Дарси! — поворачивается к гувернантке. — Едем!
Спешит в карету, а я, чуть покачнувшись, отступаю, прикрываю веки.
— А папа с нами не поедет? — интересуется Элла, устраиваясь на сиденье. — Пока, папочка, плиезжай к нам!
Леджин ей что-то тихо отвечает, дверь захлопывается, карета трогается. Леджин бросает на меня немного тревожный взгляд и закрывается шторкой.
Несколько секунд смотрю вслед.
Тру переносицу, унимая почти болезненное ощущение в теле.
«Ронсаль тебя очень ждёт, не разочаровывай их».
Достаю записку, мну в кулаке и выбрасываю в траву. Раскрываю другую ладонь с бумажным корабликом Эллы. Прячу в карман брюк.
Может, я действительно даю повод играть со мной другим женщинам? А я этого просто не замечаю?
Может, вся моя проблема в том, что позволяю другим вовлекать себя в эти брачные игры? И ещё большая проблема, что я не считал их таковыми. Это обычное поведение, которое я даже не замечал и не принимал во внимание.
Внутри шумит штормом, дальнейшее пребывание здесь стало невыносимым. Всё только продолжает рушиться. Хочу уехать. Только непривычно возвращаться в пустоту, в холод огромного дома, где слышны собственные шаги. Никто не ждёт, не встречает, не дарит солнечную улыбку и не называет моё имя нежным голосом. Без Леджин Бран-Холл, полный света, тепла и уюта, превратился в мрачную холодную берлогу.