Я у мамы дурочка - стр. 10
Со временем этот Дом творчества раз или два в году становился моим домом.
Чаще всего путёвки доставались не в сезон, но мне было хорошо там в любое время года.
Полупустая столовая, мы сидим за столом с немолодым человеком. Завтракаем вдвоём, ужинаем вдвоём, днём он в городе. Ведём ни к чему не обязывающую светскую беседу.
– Опять дождь! – хмурится он.
– Хорошо!
– Почему хорошо?
– В дождь пишется хорошо.
– А вы пишете? Я думал, вы чья-нибудь дочка. В это время здесь родственники в основном. Да вы не обижайтесь!
– Я и не обижаюсь, привыкла. Как-то забыла членский билет. Опаздываю на интересный семинар, прошу женщину на вахте в Доме литераторов: «Пропустите меня, пожалуйста! Я вам завтра билет покажу!» А она спрашивает: «Чей билет? Папин? Мамин?»
Мы смеёмся вместе. А назавтра опять:
– Ну, погода!
– Хорошо! Не тянет на улицу. А то приезжаю и несколько дней за стол сесть не могу, хожу обнимаюсь с берёзами.
– Да? А что вы пишете?
– Всегда писала стихи, для них за столом сидеть не надо. А сейчас пробую прозу, тут уж от стола – никуда.
– Дайте стихи почитать.
– Нет. Я вас боюсь.
Это была чистая правда. В какой-то момент я вдруг узнала в нём того обличителя мелкобуржуазности, из давнего семинара молодых, но отступать было поздно. Да и зачем, он меня явно не узнавал. Ну, мелькнуло много лет назад в толпе молодых поэтов лицо, и то – муж, сын, дочка в проекте.
Такой хороший повод заклеймить мелкобуржуазность как вредоносное явление для нашего строя!
– Ну что вы! Не бойтесь, я вам обещаю – если мне не понравится, я просто вам ничего не скажу.
И я дала ему стихи, дурочка. Мы продолжали встречаться за завтраком и за ужином. Он ничего не говорил о моих стихах. Светская беседа! Одиннадцать дней.
Чего мне стоило держаться, не задавать вопросов, да просто не пересесть за другой столик!
На двенадцатый он сказал:
– Я закончил, наконец, срочную работу и прочёл ваши стихи. Вы счастливый человек, а наше поколение заставляли писать на злобу дня…
Гостиница
Это было так давно, будто смотришь в перевёрнутый бинокль.
Жила в Ростове-на-Дону, работала в своём КБ и писала стихи, я всегда писала стихи. Ко мне хорошо относились в городе. Вышла первая книжка, и я считалась молодой, подающей надежды поэтессой. Поэтому, когда приезжал какой-нибудь поэт, выступать с ним посылали меня.
Он был очень пожилым, на мой тогдашний взгляд. Невысок, сутул и похож на птицу, старую птицу. Этот медленный птичий взгляд с поволокой…
Читал стихи только про любовь таинственным низким голосом, и женщины в залах замирали, заворожённые. Каждой казалось, что это адресовано именно ей.