Я у мамы дурочка - стр. 11
А потом я читала свои девчоночьи стихи. Их тоже слушали. Наверно, думали, что сказали бы именно так, если бы могли писать стихи. Впрочем, не знаю, что они думали.
И он слушал мои стихи, склонив голову и прикрыв глаза.
– Знаешь, принеси мне стихи в гостиницу. Я почитаю глазами, и мы поговорим.
– Правда? Спасибо! Я обязательно приду. Когда вам удобно?
– Завтра воскресенье, ты свободна. Часа в три и приходи, пятьсот десятый номер.
Я пришла ровно в три часа. Дежурная посмотрела на меня и снова уткнулась в свои бумаги.
Гостиница была старая и стояла на главной улице моего города, сколько я себя помнила. Но как-то получилось, что я сюда пришла впервые.
Номер был как номер. Люкс ему по статусу, как я потом поняла, не полагался. Не начальство, не секретарь Союза и даже не известный московский поэт.
Первым делом протянула ему свою свёрнутую в трубочку тетрадку.
– Вот, я принесла стихи.
– Молодец, посмотрим. Хочешь чаю? У меня кипятильник с собой.
– Спасибо, я из дома. Знаете, здесь привыкли к моим стихам, а вы человек новый…
– Посмотрим твои стихи, не торопись. Потом посмотрим.
И вдруг, совершенно неожиданно, он обнял меня! Я удивилась, я так удивилась! Высвободилась и смотрела на него во все глаза. Но он снова притянул меня за плечи и стал целовать в шею. У меня началась жуткая паника. Я вырвалась и заметалась по комнате.
– Что с тобой? Ты что, не знаешь, зачем пришла?
– Я принесла стихи…
– Это же предлог! Ты не маленькая. Ну, перестань дурить, иди сюда, что я, мальчик – гоняться за тобой!
Я хотела одного – бежать от него, бежать из этой ужасной комнаты как можно дальше. Но дверь была заперта. Когда он успел запереть дверь?
– Выпустите меня!
– И не подумаю. Ты с ума сошла? – Он встал и пошёл на меня, широко расставив руки. Я всё же смогла проскочить вдоль стенки к окну и прыгнула на подоконник. Страх гнал меня, я совершенно потеряла голову.
С годами у меня стал язык, как бритва. И я бы припечатала его к месту, это он не знал бы, куда деваться, но тогда! Шпингалеты не поддавались.
– Что ты делаешь, идиотка!
– Выпустите меня, или…
– Слезь немедленно, это же пятый этаж!
– Знаю. Откройте дверь и отойдите к столу.
– Уходи, ненормальная! Этого мне только не хватало, только твоей разбитой головы мне не хватало в жизни! Я могу взять любую женщину, какую захочу! – кричал он, ища по карманам ключ. Открыл дверь и бросил мне вдогонку тетрадку.
– Тебе надо к невропатологу!
Я никому не сказала. Мы продолжали выступать вместе. Помню, как шли после выступления по мокрой после дождя мостовой, блики фонарей отражались в лужах…