Я разожгу огонь - стр. 18
Еще на пиру до Бреннана вдруг дошло: старый князь, затевая испытание, на свой лад старался избавить гостя от унижения – не зря он велел встретить Бреннана юношам, а не взрослым воинам. Главным в испытании меж тем выступил Дункан – уже сидящий за столом с воинами. Высокомерному чужаку предлагали схватку с равными. Князь ведь не знал, что человеческое обличье, которое Бреннан принял бы по доброй воле, было бы, самое малое, на десять лет старше…
Когда Бреннан открыл дверь, Гильдас, мешавший что-то в котелке, удивленно взглянул на него.
– Вот как? Я думал, после первого пира ты вернешься не раньше утра.
– Многие остались ночевать под столом, – признал Бреннан. – Скажи, сын лекаря, зачем ты предупредил меня? Зачем велел взять оружие?
– Не хотел видеть тебя униженным, – ответил Гильдас. – Ты чужой здесь, тебе и так трудно.
Так Бреннан обрел место среди равных.
Айли умерла утром. Грейг вечером. Чутье, велевшее остаться, не подвело Гильдаса. Когда стариков похоронили, он предложил Бреннану:
– Перебирайся к нам. Отец согласен. Нехорошо жить одному в чужом доме.
И добавил, не удержавшись:
– Грейг и Айли больше не смогут выполнять приказ князя.
Бреннан задумался, даже как будто хотел отказаться… Но все-таки явился со своими немудреными пожитками и даже принес с собой оставшиеся после работы у Грейга заготовки. Как ни в чем не бывало он уселся у очага и начал резать из чурбачка миску. Иннес, посмотрев на юношу, одобрительно кивнул: хорошо, что гость хочет быть полезным в доме. Никто не спрашивал, намерен ли Бреннан покинуть Скару: было видно, что идти ему некуда.
Поработав некоторое время, Бреннан поднял голову и спросил Гильдаса, сидевшего по другую сторону очага:
– Почему вы позвали меня к себе? Князь вам ничего не приказывал.
– По-твоему, было бы лучше, если бы ты ночевал под оградой или в сарае?
– Ты жалеешь меня? – сердито спросил Бреннан.
Гильдас честно ответил:
– Нет. Но я думаю, что человеку не годится проводить осеннюю ночь на улице.
Он присмотрелся: Бреннан держал нож не за рукоятку, а за лезвие, вплотную к изделию.
Гильдаса вдруг осенило…
– Рукоятка рябиновая, – сказал он.
Бреннан, удивленно приподняв бровь, взглянул на него – и вытянул руку с ножом. Гильдас понял, что сказал глупость: чужак безбоязненно сжимал в руке железо. Не могло быть такого, чтобы существо из Иного народа боялось рябины, но не боялось железа… Бреннан всего-навсего держал нож так же, как Грейг, который обучил его ремеслу. Старик, ослепнув, полагался только на осязание – за работой он хотел чувствовать каждое древесное волокно. Бреннан просто усвоил его привычку, решив, что именно так и надо.