Я отвечаю за все - стр. 92
Ей нужен был рецепт, как в поваренной книге: взять столько-то муки, масла, яиц, корицы. Или сделать открытие, как Рентген. Полстраницы – и всего делов. Ей нравилась старая узбекская пословица: человек без любви – осел, человек без стремлений – глина, – особенно про глину. Но она не знала, какие у нее стремления. Что же касается любви, то она не строила на этот счет никаких иллюзий, и, когда лунных ночей и колдовского Самарканда, с ее точки зрения, хватило, Инна Матвеевна сказала отрывисто, деловым голосом:
– Вы останетесь у меня ночевать.
Невропатолог оробел от внезапности, а она, раскрыв большую, мягкую, пухлую постель, не погасив свет и сразу же перейдя на «ты», командовала:
– Отвернись. Можешь смотреть. Еще отвернись. Укладывайся.
Томно отдыхая, он сказал:
– Я жалел тебя. Такая травма…
– Пережалел, – отрезала она, засыпая и не слишком им довольная. – Я могла Бог знает что о тебе подумать.
В душной темноте ночи он попытался почитать подходящие к случаю рубаи, которых знал изрядно на память, но Инна рассердилась.
– Ну, знаешь, – сказала она влюбленному и умиленному профессору, – стихов мне предостаточно. До оскомины.
Он слегка обиделся. С его точки зрения, стихов было как раз мало. И стихов мало, и музыки – совсем ничего, и о совместных взглядах на искусство не сказали они ни слова. Не побывали ни в театре, ни в кино. И вот уже спят вместе. Не грубо ли? Не оставит ли это осадок в ее душе?
– О Господи, какой ты разговорчивый! – рассердилась она и повернулась к нему спиной. – Спать надо!
Но ей не спалось. Ей вспомнился Жоржик Палий. Тот не читал стихов и не ныл насчет музыки.
Но именно тот был ей нужен, а не этот. Тот – рассеянно посвистывающий и не замечающий ее, тот – крупный и поджарый, с улыбочкой в самые близкие мгновения, тот – наглый и злой волк, а не этот – успевший наесть живот, вздыхающий болтун, муж полковника.
Разумеется, когда он сделал ей формальное предложение, замуж за него она не пошла. Отравленная Палием, она отказала ему, тем более что в запальчивости и в возвышенном состоянии духа он решил оставить московскую квартиру супруге-полковнику с тем, чтобы вместе с Инной навсегда поселиться в Ташкенте. По его словам, там их ждал и стол, и дом, и добрые друзья – «интеллигентные и тонкие люди», как выразился Байрамов.
– Очень рада за тебя, – спокойно ответила ему Инна Матвеевна.
– А ты?
– Мне здешних красот хватит, благодарю вас, профессор.
– Но ты же не можешь без солнца, тепла, здешнего неба…
– В мирное время примирюсь…
– Не хочешь же ты этим сказать… – начал было он.