Я отвечаю за все - стр. 32
– Да, к сожалению. Тем больше мы должны работать, как работал он.
– То есть? – фальцетом осведомился Елкин с кафедры.
– Работать в смысле – размышлять, думать…
– Еще успеете – размышлять и думать. Пока – учитесь.
– То, что водопровод и канализация нужны и полезны, мы знаем давно, – отнюдь не вызывающим, даже печальным голосом сказал Саинян. – Но мы знаем также, что можно научиться совсем не думать. Это опасно.
Что он этим хотел сказать, многие не поняли.
Не понял и Елкин. Но насторожился. Он всегда настораживался, если не понимал. А не понимал он часто.
– Что вы этим хотите сказать? – спросил Елкин.
– Только то, что медиком не станешь, выучив поваренную книгу. Я видел такую книгу – «подарок молодым хозяйкам». Впрочем, это длинный разговор…
Елкин совсем рассердился. На что намекает этот парень?
– Ладно, – сказал он. – Думать над вашими проблемами будем потом. Сейчас мы занимаемся…
В аудитории сдержанно захихикали. Вагаршак даже не улыбнулся. Елкин, вернувшись к своей лекции, трубным голосом стал жарить все, что было напечатано в учебнике, одним из авторов которого он состоял. И как в учебнике, басовыми нотами выделял курсив.
– У него поразительная память, – сказал про Елкина Вагаршак. – Он помнит наизусть даже собственный курсив.
Потом Вагаршак Саинян таинственно исчез. Любящие сенсации студенты – Степа Куликов и его друг Наум – распустили слух, что Саинян уехал на фронт для выполнения какого-то особо важного, наисекретного задания. Что ему уже присвоено звание сразу подполковника. И без защиты – кандидата.
Но Вагаршак вернулся как ни в чем не бывало. Оказалось, что ездил он на фронт к профессору Арьеву, который занимается отморожениями и ожогами. Более года они переписывались – известнейший профессор и долговязый студент, и в конце концов Арьев нашел возможность и время вызвать к себе Вагаршака.
– Что же там было? – спросил Куликов Вагаршака.
– Ничего, – печально ответил Вагаршак. – Он прав.
– А ты сомневался?
– Некоторым образом. Он накормил меня двумя обедами и в первый же вечер доказал мне мою несостоятельность. Добрый человек – свое свободное время он тратил на то, чтобы рассказать мне, что начинал тоже с таких увлечений. В конце концов он убедил меня, что я не совсем безнадежный кретин.
Люба слышала этот разговор, курила рядом с студентами на холодной лестничной площадке. А еще через месяц, после выступления Вагаршака на СНО, Люба пошла провожать этого долговязого, мягко и чуть вопросительно улыбающегося человека домой. Она никогда ничего не стеснялась: не ждать же, пока он решится проводить ее. Можно умереть, пока от такого дождешься. Он живет на свете и ничего не замечает вокруг, сумасшедший мечтатель. Что он рассказывал сегодня на СНО? Это бред буйный, нетерпимый, настойчивый. «Война доказала». Конечно, доказала необходимость этой медицинской техники, но надо еще ее изобрести. Химия, физика, отключение сердца, машина вместо почки, искусственные кровеносные сосуды из новых материалов. Герберт Уэллс, а не наука.