Я хочу пламени. Жизнь и молитва - стр. 24

– Нет, мама, ― ответил я.

Мама после этого ответа долго молчала и плакала. Молчал и я. Через несколько минут глубокого молчания мама взяла меня за руку и сказала:

– Ну, Егорушка, пойдем домой.

Я послушался, и мы пошли домой. Дорогой мама, что знала о Христе, ― говорила мне. Я внимательно слушал ее. Но, слушая ее, я никак не мог освободиться от той мысли, что Христос ― Сын Божий, ― и что у Бога есть Сын. А раз есть у Бога Сын, то это значит, что у Него есть и жена. О жене же Бога я никогда ни от кого не слышал. У кого же мне обо всем этом спросить? Маму я боюсь спросить, дедушку Якова Меркулова разве спросить? Тоже, думаю я, как-то неловко; но почему спросить об этом стыдно и неловко ― я не отдавал себе отчета. На следующий день я опять отправился на то же самое место и опять с еще большей силой начал думать и размышлять и о Боге, и о Его жене, и о Его Сыне. Думал и размышлял я обо всем этом дни, недели, месяцы. И быть может, я бы еще долго-долго размышлял и думал об этом, если бы тот же дедушка Иаков случайно не объяснил мне Христово рождение таким образом, как свет рождается от света, как мысль рождается от мысли. Когда же я понял, тогда и мысль о жене Бога сама собою во мне сразу отпала. Много, о, как много я в детстве думал о Боге! Меня еще очень сильно занимало то, как Бог появился? Откуда Он? Есть ли у Него родители? Как же они Его родили, Бога-то? Почему я не Бог? Почему леса, камни, реки, солнце, луна, звезды, земля ― не Бог? Как Бог может править и людьми, и солнцем, и звездами, и небом, и землею, и жизнью, и смертью? Ничего я не понимаю об этом, а уж как я хочу все это знать! Увлекали меня и небесные светила, о, как они меня сильно увлекали! Днем меня больше всего увлекало солнце, много я думал, как это такое маленькое солнышко и так оно сильно светит! Ночью же особенно меня выводили из себя ― это звезды, и в частности, Млечный Путь. О, как же они меня пленяли своим светом и своим бесчисленным количеством! Я не раз думал, не есть ли они лампы Божии? Не есть ли они глаза Самого Бога? Но когда я видел их движение, то прямо-таки не мог ни сидеть, ни стоять от радости, от изумления. Так на меня сильно действовали все светила небесные! Не раз я думал, не живет ли на них Бог? Не на солнце ли Бог находится? Но вот в моих мыслях совершилась перемена относительно и солнца, и звезд, и самой земли. Я уже об этом говорил в своей исповеди[15]. Это было тогда, когда мне пришлось слышать чисто частным путем от одного учителя, что представляют из себя эти самые звезды, солнце, луна и земля. Когда мне учитель обо всем этом сообщал и говорил астрономическим языком, о, тогда я увидел перед собою такую грандиознейшую мировую картину, при созерцании которой я чуть не умер! Я и плакал, я и рыдал, я и танцевал, я и молился, о, чего я не делал, я весь превратился в один экстаз!