Я бегу по снегу босиком - стр. 28
10. 10. В рамках приказа
“Вся нравственность человека заключается в его намерениях.” (Жан-Жак Руссо)
Поручение «Пока приводи в порядок вашу всю группу», прозвучавшее из сиятельных уст Самаэля, великого и ужасного, было равным приказу.
Ладону лишь оставалось продумать план общих действий на несколько грядущих месяцев кряду.
Начальственного Кла настоятельно и быстро отправили в командировку (очень сильно смахивавшую на ссылку) за одиннадцать тысяч километров, на Камчатку. А это означало, что бедный дракон уже утром будет повышен в должности. Как бы — внезапно. И он был не рад.
Солнечного Лада было очень непросто вывести из состояния «всеобщего обогрева», как ехидно определил этот статус Лер. Но события последних месяцев — от провала его лучших учеников на операции в доме престарелых до развоплощения величайшего Гесса под светом кровавой Луны — были способны «погасить» даже Ладона.
Он тоже устал.
И что было особенно неприятно: впервые за всю его жизнь Лад смотрел с завистью на всех этих влюбленных безумцев вокруг. На воркующих о чем-то в темном тупике больничного коридора Лере и Ди. На засветившаяся вдруг изнутри рыжую бестию Арину с ее этим весьма непростым счастьем — Филом. На Алису и Макса, будто бы и не заметивших свалившегося на их голову несметного наследства, так они были поглощены друг другом. Даже на бегавшего по госпитальным лестницам кота — Леонида, сладострастно заглядывающего под халатики ничего не подозревающим санитаркам.
А он? Он вчера сдал в руки Аббы женщину, любившую его больше себя. Для темной жрицы Эрис подобное чувство было почти невозможно.
Темные редко любили. Привязывались, заключали сделки, испытывали телесное влечение — как и все обитатели этого мира, полагавшие себя существами разумными. А вот любить…
Любовь означала потерю себя. Любил ли Ладон? Он не знал и не помнил.
Скорее — любил сразу всех.
И вот эту усталую докторшу, что круглосуточно дежурила у кровати Ди, а теперь просто упала на кресло в кабинете Антона и ушла в бессознательный сон.
Надо будет ее разбудить, накормить и отправить домой своим личным порталом.
И Деус-Дивина Антона, главного врача, близкого друга Лада и просто отличного мужика. Только что он пробегал мимо, хлопнул по плечу и понесся, как курьерский поезд, на обходы, к своим ненаглядным больным.
И этих людей он любил — разных, очень. Люди не были просто темными или светлыми. В каждом из них сияло многоцветие этого мира. Совершенно другие, и этим прекрасны все люди.
Выходя из госпиталя, вспомнил снова вдруг Люсю.
Вот лисица. Нет, он не сердился, скорей — восхищался. Нужно будет не упускать малышку из виду, такие бриллианты чистой воды нуждаются в огранке. Пока что она ощущает себя сильной, почти непобедимой. Извечная болезнь всех юных гениев. Но при первой же ощутимой осечке они ломаются, будто ветки на морозе. Скольких таких сломанных чад Лад уже подхватил, поставил на ноги, обогрел, внушил веру в себя? Очень многих. Значит, дракону есть зачем жить, а свою любовь, греющую лишь одно его сердце, он дождется. Возможно, она уже рядом.