Я, бабушка, Илико и Илларион - стр. 21
– А я знаю, куда помчался носатый! – ухмыльнулся Илико.
– Куда? – спросила бабушка.
– Домой! Ты что, нрава его не знаешь? Теперь он мне назло перевернет весь дом! Да много ли у него добра, у голодранца!
Не прошло и пяти минут, как вернулся Илларион и молча поставил рядом с буркой Илико свои единственные новые сапоги.
– С ума сошел, несчастный?! – вскочил Илико.
– Вставай, старик. Поздно уже, ты что, ночевать тут собираешься? – сказал Илларион и направился к двери…
…Я проснулся от легкого шороха. Бабушка сидела на краю кровати и, стараясь не шуметь, одевалась. Потом так же бесшумно встала, на цыпочках прошла в «кассу» и вернулась с чесалкой в руках. Поставив чесалку у камина, она подошла к кровати, распорола тюфяк и стала клочьями вырывать из него шерсть. Затем уселась перед чесалкой на валявшуюся там же козью шкурку и принялась чесать шерсть, раскачиваясь всем телом в такт движению рук и что-то монотонно бормоча про себя.
Я долго молча смотрел на бабушку, и глаза мои наполнялись слезами. Я думал о незнакомом солдате, для которого в эту лютую зимнюю ночь моя бабушка дрожащими от холода руками вязала теплые носки…
Литературный вечер
Холодные зимние вечера мы коротаем у Илико. В камине весело потрескивают дрова, на сковороде аппетитно шипит кусок окорока, тут же рядом греется вино в небольшом кувшинчике. А мы режемся в нарды или читаем вслух, но чаще всего беседуем о политике. Политика занимает нас больше всего, да разве только нас: стоит зима 1942 года, и немцы подошли к Москве.
…Илларион читает сводку Совинформбюро[13]. Потом не спеша складывает газету и безапелляционно заявляет:
– Конец Гитлеру!
– Ну, что там в газете, Илларион?
– Стали у Москвы и ни шагу дальше!
– А что слышно про второй фронт?
– Гм, не спешат союзнички… И вообще, хитрит Англия… К Америке пристает – отвернись, говорит, от Советского Союза и помоги мне.
– А Америка что?
– Это, говорит, не твое дело.
– А тут еще Германия уговаривает Турцию и Японию: как только, говорит, я вступлю в Сталинград, вы ударьте со своей стороны!
– Может быть, она думает, что в Сталинград вступить – это все равно что в Красный Крест?! Напиши Верочке Бурчуладзе заявление, и тебя с аплодисментами примут, да?
– М-да-а… В последнее время, прямо скажу, не нравится мне политика Турции!
– О-о, это такой жулик… Стоит Турции заметить, что Германии тяжело, как она сразу же набросится на нее.
– Да что ты? Не говори!
– Вот – я! А вот – Германия! Сбрить мне усы, если так не будет!
– А Япония?
– Что – Япония… Германия ее торопит – начни, говорит, чего ты ждешь? А она в ответ: ты, говорит, как стала у Москвы, так и стоишь без движения. Скажем, начну я, а потом куда мне деваться?