Все пути твои грешны - стр. 39
Вернулся, отмыл грязь остатками воды. Тронулись, мирно захлюпал уборщик. Спать уже не хотелось, он спросил Майкла:
– Вы на месте?
– Тут, сынок.
– А как вы сделали такой мощный передатчик из этой игигской говнятины?
– Я физик, Корней. Я могу из метлы и мотоцикла сделать звездолет… Пришлось, правда, позаимствовать несколько деталей от этой очаровательной мусороуборочной машины. Времени у меня было предостаточно, а знания я свои не утратил.
– Поэтому вы здесь?
– Да.
Помолчали. Что ж, у каждого свои секреты. Игиги не любили талантливых землян. Они либо подчиняли их своей воле, либо избавлялись. Вот, как от Майкла. К убийству прибегали только в крайнем случае, видимо кармы боялись, а может их боги запрещали. Но сослать подальше, это в их духе. Так они хотели избавиться от его отца, Виктора, да только он вернулся. Он смог, потому что был великим воином. А потом он предал землян и бросил их, бросил свою дочь, бросил его и Галу. И целая раса осталась без дома, без планеты. О чем бы он спросил отца, если бы мог подняться в четвертую плотность? Он не знал. Была его личная обида, а вопросов не было.
– Майкл, вы еще здесь?
– Да куда же я денусь?
– Я вам расскажу, что было дальше, только не перебивайте, это слишком тяжело!
…Прыгнули. Леванский как ни готовился, – не помогло, скрутило его косточки в восьмерку, да через пространство выплюнуло. Скачок был затяжной, даже Корней едва дышал. Только Лила как стояла возле иллюминатора, так и осталась. Подошла, поднесла каждому воды, Корнея по холодному лбу погладила. Планетка была пустая и скудная, красная вся, как флаги революционеров на Баале. Вода там была, но в кратерах, куда могли добраться только киберы. К тому же воняла она тухлятиной и была слишком соленой. Они вышли, побродили по неприветливому миру без растительности и жизни. И тут Корней заметил, что Леванский увивается вокруг Лилы.
Сначала он предложил развести костер и пожарить на нем молекулярную свинину. Все ж лучше, чем ничего. Потом повел куда-то за кратер, якобы показать потрясающий пейзаж, пока Корней собирал топливо для костра. Он бросил неблагодарное дело и поплелся за ними, смотреть пейзаж. Ему показалось, что Лила не очень-то хочет идти, она все время оборачивалась, словно искала у него молчаливой поддержки. Корней достал флягу и выпил крепкого ремского пойла. Не той паршивой зеленки, что Серый заказывал в кабаке, а настоящего, выдержанного рома. Мозги от него хорошо прочищались. Хлебнул еще и вдруг увидел, как Грек держит Лилу за локоть и что-то жарко шепчет в мраморные белые уши. Тут в нем вскипела кеттская кровь. Леванский всегда его обходил, хитрый, изворотливый, валил на друга свои проблемы, а Корней их разгребал и никогда не получал вознаграждения.