Временной парадокс. Искушение герцога - стр. 57

– Медицина не всемогуща. Она сейчас только развивается и мало что может в запущенных случаях. Мысли о том, что было бы, приди врач на час, два или день раньше – ничего не дадут, только подкинут ненужные тревоги и гложущее чувство тлеющей вины. Ничто из этого никогда не принесет утешения, Итан, – мягко заметила Джулия с сочувствием во взгляде.

– Если бы проблема заключалась лишь в моих терзаниях на нашу медицину, – резко, испугав этим графиню и заставив ее вздрогнуть, со злой иронией почти прорычал он. – Все куда хуже, миледи, – прохрипел он резко севшим голосом, а затем, словно опомнившись, заметил напряженность спутницы и застыдился: – Прошу прощения за мою резкость. Я испугал вас…

– Итан, – оборвала она его, мягко улыбнувшись настороженно замершему герцогу. – Мне не страшно. И я выслушаю вас, если вы того хотите. Кому, как не мне, знать всю боль и горечь потери дорогого человека? – виновато и смущенно добавила она, не до конца веря, что мужчина, сидящий напротив, решиться продолжить. Но отчего-то знала, что это очень важно. Для него. И, если он поделится этим, то станет личным и для Джулии. Как общий секрет и… боль.

– Это очень странно, – неуверенно хмыкнул мужчина, сомневаясь в том, что стоит вообще открывать рот, когда следует просто попросить прощения, выйти подышать и слегка успокоиться, как делал всегда, когда дело доходило до обсуждения его брака. – Я предпочитаю не обсуждать свою жизнь. Ни с кем. И без того наговорил вам больше того, чем следовало. Даже эмоции сдержать и без того не смог. Следует ли начинать изливать душу спустя… столько лет?

– Может, просто пришло время, и вы стали готовы, чтобы поделиться наболевшим? – попыталась она его немного приободрить. – Или вам прежде не попадался такой располагающий собеседник, каковой являюсь я.

– Да, с этим не поспоришь, – покачал мужчина головой, натянуто улыбнувшись. – Такого собеседника у меня никогда прежде не было, это бесспорно, – судорожно выдохнул он, посмотрев на свои сцепленные, слегка трясущиеся пальцы, которые по привычке сжал с силой, отчего побелели костяшки, пытаясь подавить свои постыдные порывы и эмоции. Но, против обыкновения, не закрылся, а с удивлением понял, что заговорил: – Она гостила у своих родителей. Это был третий триместр, и Тереза решила, что у ее родителей ей будет лучше, чем в нашем поместье. Я вечно на службе, ей одиноко и тревожно, а у родных ее ждет лучший уход и прочее, – перечислил он, как наяву вспомнив те слова, но не голос жены, когда она пыталась объяснить свое резкое и спонтанное решение переехать на время, чего он не понимал. – Так она это аргументировала…