Временная невеста - стр. 15
Но я радовалась приезду родных. Клара замечательно вышивала, а мне нравилось хвалить ее и видеть, как девица становилась увереннее. С Доанной и Инимой у нас были одинаковые волосы и глаза — почему-то казалось, что это сближало нас. Вламиа излучала доброту, а Сениа единственная разделяла мои тревоги из-за поездки. Мы часто поднимались на крепостную стену и говорили об этом.
— Нас много, будем присматривать друг за другом и щипать, если кто-то скажет лишнее, — говорила она, имея в виду нашу веру.
Вся семья поклонялась Арантаку. На юге всегда было много его последователей из-за близости к Викнатору. Мы знали друг друга, но никогда не говорили об этом вслух — слишком опасно. Наказание за веру было чудовищным, при мысли о нем я словно оказывалась в темной комнате среди шорохов и теней.
Я хотела сама встретить камердинера Тибо, но матушка не позволила.
— Ты? И думать забудь? — крикнула она, заполняя свою комнату эхом. — Нам нужно показать, что ты правильно воспитана и не вмешиваешься в дела без надобности. Камердинер ведь не простой низкородный, а сын лорда, что он скажет Тибо?
Будто он не знал нас. По-моему, ей просто хотелось сыграть роль гордой хозяйки замка хоть перед кем-то. Лиловое платье с вышивкой создавало нужный образ, но матушка то и дело высовывалась из окна, и ее волосы снова превратились в узел из кудрей.
К счастью, камердинер оказался не страшным. Мы с девицами наблюдали из окна, как во внутренний двор въехали стражники в нагрудниках из выбеленной кожи. Они уверенно сидели на лошадях, чего не сказать о странном человеке в черной котте.
— Боже сохрани, его фигура похожа на яйцо! — улыбнулась Вламиа.
Доанна захрюкала в ладонь, явно представляя не то, что имелось в виду.
Бедный гость подпрыгивал в седле и казался измученным. Спешиваясь, он едва не рухнул, потом нога застряла в стремени и стражникам пришлось помочь ему. Сумев освободиться, он поправил одежду и смущенно огляделся по сторонам. Это и был камердинер — господин Дони Лоус, какой-то родственник Тибо.
Они с матушкой недолго разговаривали в ее комнате, затем вся семья собралась в столовой. Страшно вспомнить, в какой суматохе мы украшали ее. Матушка заказала новые знамена, а нетрезвый стражник упал с лестницы, пока развешивал на стенах узкие полоски ткани. Они были темно-зелеными, по середине тянулась черная полоса, слева от нее красовался наш герб — профиль оленя с длинными рогами, справа — ряды сов, символ арданириата.
Царапины на старом столе закрыли белой скатертью, и темная столовая стала уютнее. Впрочем, для камердинера это вряд ли имело значение. По виду он казался младше меня, полный, но хотелось подобрать другое слово. Пухлый, да, уютный, как мягкая подушка. Темно-пшеничные волосы и узкие серые глаза делали его миловидным, но все портили кривые зубы.