Временная невеста - стр. 17
Нельзя было помнить все подробности, это фантазия глумилась, но я так и чувствовала жадные, звонкие поцелуи. Они опускались по внутренней поверхности бедра, и нежная кожа издевательски четко передавала изгибы губ и подбородка Майтлина.
Под одеялом стало жарко. Мелочь. Я отбросила все мысли и принялась задирать сорочку. Руки дрожали, так хотелось скорее добраться до места, которое требовательно пульсировало. Когда палец нырнул между складочками, я окончательно перенеслась в заполненную светом и тенями спальню. Была ли на мне сорочка? Пусть не будет, чтобы сминать собственную грудь, пока голова Майтлина опускалась ниже и ниже.
Не знаю, было то воспоминание или фантазия, но словно наяву, чужие пальцы коснулись сокровенного. Ужасно стыдно лежать и чувствовать, как раздвигаются складочки, а света достаточно, чтобы все рассмотреть. Но все забылось, когда язык коснулся чувствительной горошины. Внутри будто что-то порвалось, и живот наполнился удовольствием. Хотелось извиваться, но как дернуться и все испортить? Нет, приходилось лежать и впиваться пальцами в собственную грудь, пока твердый язык гладил, обводил, надавливал.
Медленные ласки становились настойчивее, уже скоро Майтлин бесстыдно лизал меня, скользил языком вверх-вниз, иногда обхватывал губами складочки и посасывал. Даже легкие касания дарили столько блаженства, что напоминали удар, я дергалась, из груди сами собой вырывались стоны. Приходилось закрывать рот ладонью. Так приятно, меня все наполняло и наполняло удовольствие, нужно было выплеснуть его хоть как-то. Я приподнимала и опускала бедра — Боже, как пошло! Но мне нравилось отдаваться Майтлину полностью, позволять делать с собой все и наблюдать за хитрыми взглядами. В его глазах всегда была пелена, но он явно внимательно наблюдал и делал все, чтобы стало приятнее.
Майтлин широко открыл рот и прижался ко мне губами. Тепло, влага… не вынести, слишком хорошо. Язык не останавливался, щекотал меня, проникал внутрь, пока сильные пальцы впивались в бедра. Приятная боль, полная страсти, желания обладать, только от этого хотелось стонать громче, тело двигалось уже само по себе. Я все выше, все резче приподнимала ягодицы, Майтлину пришлось с силой надавить на мой живот. Да, сила — как хотелось чувствовать ее, чувствовать себя в чужой власти.
Стыд исчез, и стало плевать, чьи пальцы дразнили соски. Майтлин вовсе его не знал и мелко дергался — тоже помогал себе рукой, быстро двигал ей между своими ногами, быстро двигал языком, все быстро.
Волна накрыла неожиданно. Я вскрикнула непростительно громко и выгнулась — огонь исчез и появилось жуткое напряжение, не менее сладкое. Майтлин не дал опомниться. Шумно втягивая воздух, он залез на кровать, матрас прогнулся под тяжестью его большого тела. Вместе с напряжением ушли силы, ноги подрагивали, словно после бега. Теперь ничего не хотелось, просто лежать и чувствовать, как последние всполохи удовольствия ласкают изнутри.