Воздвижение Креста Господня. Антология святоотеческих проповедей - стр. 33

В этом смысле Крест Христов – это зримое явление, абсолютное торжество и предельная сила любви Божией к человеческому роду, действующей в нас и нас спасающей. Причем она открывается именно как единая и неразделимая общетроичная любовь, исходящая от Отца через Сына в Духе Святом. Все это и позволяет святителю Луке Крымскому решительно и определенно ответить на важнейший вопрос: «почему мы так преклоняемся пред Крестом Христовым?» Его ответ таков: «Потому что им – Крестом – и явлена любовь Божия к нам, окаянным грешникам».

Итак, по святоотеческому учению, Крест, ради будущего людского греха и необходимости нашего спасения Богом, был предуготован – благодаря абсолютному предведению и всеведению Создателя – еще прежде сотворения мира.

Именно поэтому очень многие значимые черты и особенности описанных в Библии обстоятельств сотворения Богом первых людей, а также первоначальной жизни Адама и Евы в Раю намекают и предуказывают на Крест Христов, являют его древние ветхозаветные прообразы.

Так, раннехристианские церковные писатели подмечают, что людские тела напоминают своими очертаниями Крест. Как писал в сочинении «Об идолопоклонстве» Тертуллиан, «если хочешь быть учеником Господа, бери свой крест и следуй за Господом, то есть изволь претерпеть лишения и пройти весь крестный путь, пусть даже крест этот будет всего лишь твоим телом, которое до некоторой степени подобно кресту». Древние церковные писатели подчеркивают, что более всего христианин напоминает Крест Христов во время обращенной к Богу молитвы. Воздевая руки, возвышая их к Создателю, молящийся образует ими как бы горизонтальную перекладину Креста и тем сораспинается и уподобляется Господу, являя как бы некое символическое «отражение» Креста Христова. Как говорит об этом автор «Слова о Кресте Христовом», приписываемого святителю Амвросию Медиоланскому, «Крест изображается… положением человека, поднявшего руки; а потому заповедуется нам во время молитвы поднимать руки вверх, дабы самим положением наших членов мы исповедали страдание Господа. Молитва наша бывает скорее услышана тогда, когда и тело наше подражает Христу, с Которым беседует душа».

Итак, издревле, с мига сотворения Адама, мы уже были как бы неким «символом», прообразом будущего Крестного Древа. В подобном сходстве заключено как зримое свидетельство человеческого величия, так и знамение нашей страшной ответственности. Ведь мы от века несем на себе образ Орудия нашего спасения и того орудия казни, на котором был распят Господь. Мы равно способны не только славно и подлинно по-христиански сораспинаться Христу нашей христианской жизнью, терпением, смирением, несением скорбей, но и стать новым смертоносным для Него орудием мучений, на котором Он вновь окажется распят нашими грехами. Конечно же, нам надлежит всячески избегать второго и всеми силами стремиться к первому!