Воздушный шарик со свинцовым грузом (сборник) - стр. 16
Баба Фира смерила сапожника испепеляющим взглядом.
– Ты, Лева, своим молотком себе весь слух отстучал, – заявила она и направилась к дому.
– Нема, – сказала она, войдя в квартиру, – у меня есть для тебя интересная новость. Ты не такой адиет, как я думала.
– Мама, а вы не заболели? – обеспокоенно спросил Нема.
– Я таки нет. А вот наши соседи, по большой видимости, да. Ты подумай, им не нравится, как наш Еничка играет музыку.
Нема молча развел руками.
– Не делай мне таких жестов, ты не на сцене, – строго молвила баба Фира. – Нема, нам нужно ссориться с соседями?
– Нет, – быстро ответил Нема.
– Но нам же нужно, чтоб мальчик имел музыкальное образование?
– Нет, – ответил Нема еще быстрее.
– Нема, я сказала, что ты не адиет, и уже жалею об этом. Конечно, нам нужно, чтобы Еничка мог дальше играть свою музыку.
– Мама, – нервно проговорил Нема, – не морочьте мне голову, говорите уже, чего вы хотите.
– Я хочу, – объяснила баба Фира, – чтоб волки получили свой нахес, а овцы сохранили свой тухес[19]. Надо устроить соседям приятный сурприз.
– Мы им уже устроили сурприз, когда купили Еньке пианино.
– Так они ж таки его не оценили. Вот что, Нема, мы сделаем а гройсер йонтеф[20] и всех на него пригласим.
– Кого это всех?
– Весь двор. Я приготовлю мое жаркое и зафарширую рыбу, Софа сделает селедку под шубой и салаты, ты купишь водку и вино…
– Мама, – сказал Нема, – вы на минуточку представляете, во что нам обойдется это счастье?
– Нема, не будь жлобом, – ответила баба Фира. – Ты что, имеешь плохие деньги с обитых дверей?
– Так я за них таки работаю, как лошадь!
– А теперь отдохнешь на них, как человек. Тебе что, деньги дороже соседей?
– Знаете что, мама, – вздохнул Нема, – чтоб я так жил, как с вами соскучишься. Большое вам спасибо, что мы не купили Ене трубу. А то бы мы имели в гости весь квартал.
В субботний вечер маленькая квартирка Вайнштейнов-Гольцев трещала по швам, а стол ломился от яств. Гости ели салаты, рыбу, жаркое, пили вино и водку, галдели, смеялись, пели. Пели «Бублички», пели «Ло мир але», пели «Галю» и «Ямщика». Три языка сливались в один всеобщий настрой, создавая не какую-то дикую и бессмысленную какофонию, а удивительную гармонию, когда инструменты, каждый звуча на свой лад, не мешают, а помогают друг другу творить единую музыку. Сапожник Лева Кац, расчувствовавшись, предложил даже, чтобы Еничка сыграл что-нибудь на своем «комоде с клавишами», но ему тут же налили водки и успокоили. Гвоздем пира, как всегда, было бабы-Фирино жаркое.
– Не, баба Фира, – горланила раскрасневшаяся от вина Раиса, – вы мэни такы должны дать рецепт.