Воздушный шарик со свинцовым грузом (сборник) - стр. 18

– Почему еврейских?

– Так то ж ваша привычка морочить себе и другим голову. Не, Немка, ты токо на мэнэ нэ обижайся. Це ж нормально. Нехай еврэи будуть еврэями, русские русскими, а украйинци украйинцями. Ну и будэмо жить себе вместе и нияких претэнзий. Воно нам надо? Мы ж тут на Подоле як той винегрет перемешались. А токо ж винегрет тем и хороший, шо он нэ каша. Тут огурчик, тут картопля, тут буряк. А вместе вкусно.

– Вкусно, – согласился Нема. – Знаешь, Вася, я еще никому не говорил, даже своим… Мы же ордер получили.

– Шо? – не понял Вася. – Якый ордер? З прокуратуры? А шо вы такое натворили?

– Да не с прокуратуры. На квартиру ордер. Квартиру нам дают, новую, на Отрадном.

– Та-ак. – Вася с шумом выпустил воздух. – От и подержались вместе. Ладно, Немка, поздно уже. Пойду забэру Райку и – у люльку.

– Ты что, Вася, обиделся?

– Чого мне обижаться… Спаты пора.

На следующее утро весь двор только и галдел о том, что Вайнштейны-Гольцы получили ордер и переезжают в «настоящие хоромы» на Отрадном. Более остальных известие это возмутило бабу Фиру.

– Нема, – сказала она, – что это за поцоватые фокусы? Почему я должна узнавать о себе новости от соседей?

– Небось Цейтлиной своей первой сообщил, – вставила Софа.

– Софа, – устало проговорил Нема, – что тебе Цейтлина спать не дает?

– Это тебе она спать не дает, – огрызнулась Софа. – Ну ничего, даст Бог переедем, и ты таки ее уже не скоро увидишь.

– Я так понимаю, мое мнение в этом доме уже никого не волнует, – заметила баба Фира. – И очень напрасно. Потому что лично я никуда не еду.

– Что значит, никуда не едете? – не понял Нема.

– Мама, ты что, с ума сошла? – вскинула брови Софа.

– Я таки еще не сошла с ума, – торжественно объявила баба Фира. – Я таки еще имею чем соображать. Я здесь родилась, я здесь выросла, я здесь прожила всю свою жизнь. Почему я должна умирать в другом месте?

– Что вдруг умирать? – пожал плечами Нема. – Живите сто лет.

– Я уже живу сто лет и больше, – вздохнула баба Фира. – С тобою, Нема, год идет за двадцать.

– Ну так живите себе две тысячи! Вы ж поймите, мама, это же новая квартира, с удобствами, с ванной, с туалетом…

– Что ты меня так хочешь обрадовать этим туалетом? Что я уже, такая старая, что не могу сходить в ведро?

– О, господи! – запрокинул голову Нема. – Мама, если Бог дал вам столько ума, что вы не хотите думать о себе, так подумайте хоть о Еничке. Он что, тоже должен всю жизнь ходить в ведро? Ведь этот дом все равно снесут.

– Только через мой труп! – заявила баба Фира.

– Мама, – простонал Нема, – кого вы хочете напугать вашим трупом? Если им скажут снести дом, они наплюют на ваш труп и снесут его.