Война на море - стр. 7
Пристальное внимание Коли к продвижениям по службе Калугину не понравилось, с еще большим недоверием выслушал он очередной безумный прожект: на плавбазу не возвращаться, остаться здесь, на эсминце, выйти на нем в море. Через несколько часов конвой тронется в обратный путь, бросок до Медвежьего и обратно, уж на пять-шесть суток командир своей волей возьмет Калугина дублером штурмана, и вообще – не стыдно ли давить клопа в каюте на плавбазе, пора приниматься за настоящее дело, служить на грозном боевом корабле, самом быстроходном в мире! (Вновь заскочил на минуту Додонов, подхватил мысль, одобрил.) Калугин еще не дал согласия, а Иваньев уже вылетел из каюты, вернулся нескоро и несколько обескураженным, покачал головой: «Замполит против…»
Они молчали. Стояли друг против друга. Глаза их встретились наконец – в обоюдном понимании, будто они битый час громко, чуть ли не с надрывом спорили о чем-то чрезвычайно важном и только сейчас пришли к единому мнению. Иваньев, от матери перенявший изощренную жестикуляцию, чуть подал себя вперед и выкинул руки, хватаясь за незримый машинный телеграф и давая правой машине «полный вперед», а левой – «полный назад», то есть то, что ошибочно сделал Афанасий Мазилов, и то, что это была ошибка, стоившая жизни однокласснику, тоже было показано: Коля исказил лицо зверским выражением ужаса, а затем голова его скорбно поникла.
Спирт и копченая треска завершили полезный обоим разбор боевого эпизода: Иваньеву и Калугину торпеда теперь не страшна, а командир МО испытал уже и осколки, прошившие рубку, и ударную волну от взрыва бомбы, и мину, капризом волны уведенную от борта, и мель, на которую едва не сел охотник, и пожар, охвативший машинное отделение, и еще многое, так и оставшееся неувиденным и непонятым.
Ответ. На эсминец я пришел повидаться с другом и одноклассником по училищу старшим лейтенантом Иваньевым. Никаких пораженческих разговоров я ни с кем не вел. На кораблях Северного флота пораженческих настроений не было и нет. Встретился я там и со старшим лейтенантом Додоновым, который кончал наше училище двумя годами раньше и был в нашей роте старшиной…
Вопрос. К старшему лейтенанту Додонову мы еще вернемся. Скажите, как близко вы знаете Николая Евгеньевича Иваньева и его семью?..
Вот уж чем славен был в училище Коля Иваньев, так это умением выжимать из обстоятельств и людей все наивозможнейшее. Книгу интересную дадут до утра – ночью в гальюне спрячется и прочитает от корки до корки. Достанется по недоразумению бачок каши – слопает всю и ложку оближет. Увольняли курсантов до 23.00, и если Иваньев прибегал раньше, то в училище не совался, выгуливал увольнение до конца, до последней минуты, дыша морским воздухом у памятника Крузенштерну или, бывали и такие случаи, охмуряя девиц, только что проводивших знакомых и возлюбленных до училищного подъезда, успевая выцедить из разомлевших ленинградок все их, так сказать, тактико-технические данные, чтобы утром или позже, в присутствии знакомых и возлюбленных, наплести: а вот недавно познакомился с одной особой, – и выкладывал, как по формуляру, адрес, телефон, имя, во что одета, где учится.