Восстание Спартака - стр. 28
Прежняя память Спартака смутно подсказывала, что еще в Капуе, когда восстание только набирало ход, среди повстанцев были широко распространены слухи о связях прежнего Спартака с марианцами, якобы оказавшими рабам всяческую помощь. Силами рабов сторонники Мария, с одной стороны, хотели вернуть себе политическую инициативу в республике, с другой – жаждали расквитаться с обидчиками-сулланцами95. Спартак же искал возможности достичь цели, не брезгуя любыми средствами, и готов был получать помощь отовсюду.
Повисло молчание.
Мы смотрели друг другу в глаза, не моргая. Мне казалось, что я чувствую исходящую от Гая Ганника энергию, способную разрушить любое препятствие на пути.
– У тебя будет шанс поквитаться со свиньями, если ты не сойдешь на полпути! – прохрипел я.
Слова повисли в воздухе. Ганник презрительно пнул меч, лежавший у валуна, к моим ногам. Ни говоря больше ни слова, он выхватил свой клинок и обрушил на меня яростную атаку. Я кувыркнулся, схватил свой гладиус и с трудом ушел от выпада кельта. Гладиатор целил мне в шею. Следующий его удар пришелся по дуге и вскользь коснулся моего плеча. На коже остался порез. Однако теперь я уже твердо стоял на ногах. Наши мечи встретились в воздухе, раздался противный скрежет, в воздух взлетели искры. Ганник отступил и тут же пропустил от меня удар прямой ногой в область коленной чашечки. Он вскрикнул, захромал на одну ногу, но нанес прямой удар мне в лицо. Я уклонился, поймал его запястье и ударил по локтю. На этот раз с губ кельта сорвался приглушенный стон. Рука разжалась, меч выпал. Я потянул обезоруженного Ганника за руку на себя и подсек опорную ногу. Гладиатор грузно завалился наземь и уткнулся лицом в снег. Добивать его я не стал, поэтому убрал свой меч, присел рядом с Ганником на корточки и взял в руки холодный рыхлый снег.
– Я разобью римлян! А твои клятвы стоят ровно столько же, сколько этот снег, – я сжал кулак, снег в ладони растаял и закапал талой водой. – Будь ты предан нашему делу, то спрашивал бы о наших планах, а не рассказывал о том, что я проиграл войну и отошел от идеалов! У тебя будет шанс проявить себя и вернуть доверие в том случае, если ты засунешь в задницу свои амбиции, – я говорил быстро, с трудом справляясь с злостью. – Но если ты, Икрий или Тарк считаете, что наша борьба проиграна, убирайтесь. Выбор за вами! – холодно прошипел я.
– Пусть убираются в Испанию!96 Теперь там им самое место, – напыщенно прошипел Эростен.
Я резко выпрямился. Слова дались тяжело. Я предложил Ганнику два пути, перед кельтом встал выбор. Мне не хотелось терять людей, но я должен сохранить в лагере единомышленников. Раскол начался при меозийце, и сейчас я уже не могу ничего сделать с наметившейся тенденцией. Я не знал, покинут ли наш стан Ганник, Икрий и Тарк, но первыми с тонущего корабля бегут крысы. Если они примут решение уйти, то так тому и быть. Я вознамерился перерубить гордиев узел противоречий внутри собственного лагеря.