Восстание Спартака - стр. 26
Предстояло узнать, кто из этих людей все еще оставался на моей стороне, а кто нет. Зная, какой огонь горит в сердце каждого из гладиаторов, не приходилось сомневаться в храбрости моих военачальников. Тот из них, кто больше не считает меня вождем, подойдет к валуну, возьмет меч в руки и сразится насмерть.
Мои глаза сузились и не видели никого, кроме застывшего будто статуя Ганника, которому, по сути, предназначался мой вызов. Гладиатор взглянул на меч на валуне, перевел взгляд на меня. В его совершенно безжизненных глазах что-то блеснуло. Каждая мышца на моем теле напряглась, в струну вытянулись сухожилия, глазами я измерил расстояние, отделяющее нас, прикинул время, которое понадобится Ганнику, чтобы меч оказался в его руках, и попытался просчитать возможные варианты развития событий. Но вместо того, чтобы сделать шаг вперед, Ганник сказал.
– Начинай совет, меозиец, предатель мертв! – проскрежетал он.
Оживились полководцы, все как один уставились на Ганника.
– Я говорю о Висбальде, командире третьего корпуса и одиннадцатого легиона… – с пренебрежением в голосе сказал гладиатор.
– Ты обвиняешь покойника, подумай, прежде чем скажешь что-то еще, – твердо сказал я.
– Ты хотел знать, кто ослушался приказа? Я назвал имя! – уверенный в своих словах, но уже раздраженный, продолжил Ганник. – Висбальд бил первым! Он должен был пошатнуть римский строй, после отступить, чтобы ударили Икрий и Каст! Мы намеревались измотать врага непрерывными атаками. Каст увидел, что Висбальд не отступает, начал бить дезертиров… – Ганник не договорил и отчаянно махнул рукой.
Я перевел взгляд на Икрия, бывшего в подчинении Каста. Если кто-то и видел то, о чем говорил Ганник, то это грек.
– Висбальд должен был отступить, а я ударить по флангам, чтобы поддержать кавалерию до того, как в тыл римлянам зайдет корпус Ганника! – пожал плечами Тарк.
– Задача моего седьмого легиона заключалась в том, чтобы задержать легионы Красса у стены! – заверил Ганник. – После провала наступления мне на помощь выдвинулись Икрий и Тарк. Но именно Висбальд разворошил улей, зная, что Рим – это красная тряпка, да кому я говорю, меозийский вождь! Мы вышли на поле боя умирать, но не проигрывать, Висбальд же превратил сражение в рубку и обрек нас на поражение! Впрочем… – кельт запыхался, поэтому ненадолго прервался. – Впрочем, о покойнике говорят хорошее либо не говорят никак!
Ганник замолчал. Я переваривал сказанное полководцем. Гладиатор открыл для меня картину минувших событий с нового ракурса. Однако сказанное не отменяло того, что полководцы ослушались моего приказа.