Восстание Спартака - стр. 2

Я, боец взвода специального назначения ВДВ с позывным «Спартак», умер, подстреленный из ПЗРК боевиками, и оказался заброшен в далекое прошлое, чтобы возглавить восставших рабов, оказавшись в теле их лидера Спартака.

***

Я вживался в новую роль и по пути в лагерь дотошно расспросил ликторов, заставив тех предоставить всю имеющуюся на данную минуту информацию.

Некто Марк Лициний Красс10 отрезал рабов от материковой суши, развернув линию фортифицированных сооруженийа протяжении 160 стадиев11 вдоль Регийского полуострова12. Рут уверял, что если ничего не изменить, то повстанцев ждет показательная порка и казнь через распятие на холодных вбитых в землю столбах13. Красс брезгливо отказывался от переговоров и грезил о признании сенатом своих заслуг после полного разгрома восставших.

Слушая расклад, я ловил себя на том странном ощущении, что слова наподобие «стадий», «триумф»14, «венок»15 оказываются мне знакомы, при том что слышал я их впервые.

По приходе в лагерь я уже примерно понимал, где я и насколько катастрофична судьба того человека, в теле которого мне довелось оказаться.

В лагере я застал крайне опасные настроения. Люди потрошили повозки с остатками провианта, выворачивали тюки с оружием. Долгая блокада, упадок сил, подстрекательства толкали людей в зубастую пасть римлянина… Обстановка накалилась и требовала незамедлительного вмешательства. Я соображал, что могу изменить и с какой стороны следует подойти к решению обрушившихся на меня проблем.

Опыта управления массами за моей спиной не оказалось, зато имелся колоссальный военный опыт. Его-то и было решено пустить в ход.

Я пригласил к себе Ганника16 и Каста17, командующих костяком армии восставших. Мы долго разговаривали, я выслушал доклад о готовности войска. Расспросил о римлянах, об их позициях и о том, что представляет собой вражеская армия. Осознал, что легионы18 Красса славятся тактикой и выучкой – победить эту машину для убийств невозможно, не противопоставив ей маневренность и дисциплину. Из слов Ганника и Каста я отчетливо понял, что ни первого, ни второго у войска повстанцев нет. Но главное, что я понял, – не стоит тягаться с римлянами там, где они объективно превосходили нас. Следовало найти сильные стороны повстанцев и обратить их в ночной кошмар для римского войска. То, от чего у римлян начнут трястись поджилки, как у нашкодивших пацанов. Такой сильной стороной рабов я видел мастерство ведения гладиаторского боя. Оставалось понять, как достать свой козырь в нужный момент из рукава и надавать им римлянам по заднице. В голове начал складываться план.