Воспоминания - стр. 22
Великий князь Сергей[22]и великая княгиня Елизавета также принимали толпу родственников и друзей в своем имении Ильинское, расположенном всего в пяти километрах от нас. Так что их часто видели на великолепных приемах, следовавших в Архангельском один за другим. Наши государи часто присутствовали на этих праздниках, которые блеском своим почти не уступали придворным балам.
Ожил театр. Родители выписали из Санкт-Петербурга итальянскую оперу с Мадзини и певицей Арнольдсон, а также балет. Однажды вечером давали «Фауста», но за несколько мгновений до поднятия занавеса моей матери сообщили, что госпожа Арнольдсон отказывается петь, поскольку в сцене в парке ей мешает запах натуральных цветов, украшающих партер. Пришлось за несколько секунд заменять их зеленью. В моей памяти запечатлелось еще одно убранство театра: гости сидели в ложах, а ароматы партера, превращенного в розовый сад, наполнял весь зал.
После спектакля гости перешли на террасы, где были сервированы для ужина столы, освещаемые высокими канделябрами. За ужином последовал фейерверк, и это волшебное зрелище поразило мое детское воображение, что я никак не хотел идти ложиться спать.
Празднества продолжались в Москве, куда родители и их гости перебрались за несколько дней до коронации. Наш московский дом, бывший охотничий домик царя Ивана Грозного, сохранил облик своего времени: большие помещения со сводчатыми потолками, мебель XVI века, серебряная посуда, богато украшенная резьбой; этот по-восточному роскошный декор прекрасно подходил для пышных приемов. Иностранные принцы, побывавшие там, заявляли, что никогда не видели ничего подобного.
Мой брат и я, которых сочли слишком маленькими, чтобы участвовать в этих празднествах, остались в Архангельском. Однако в день коронации нас привезли оттуда в Москву. Даже сегодня, закрыв глаза, я вижу иллюминированный Кремль, его зеленые и красные крыши, позолоченные купола его церквей.
В то утро мы сначала увидели, как кортеж выехал из императорского дворца в направлении Успенского собора. После церемонии царь и обе царицы, облаченные в коронационные мантии, с коронами на головах, сопровождаемые императорской фамилией и иностранными принцами, вышли из собора, чтобы вернуться во дворец. Золото и драгоценные камни сверкали на солнце, особенно ярким в тот день. Подобное зрелище можно было увидеть только в России. Когда царь и обе царицы появились перед собравшейся толпой, они действительно были помазанниками Божьими. Кто мог предвидеть, что через двадцать два года от этой роскоши, этого величия останутся лишь воспоминания?