Восьмая поправка - стр. 9
Для комнат отдыха было выделено сразу несколько помещений, а в одном из них решили установить клубный биллиардный стол. Наверное, для того, чтобы милиционеры отдыхающей смены проводили досуг, не только забивая «козла» или вешая друг другу «погоны», но и совершенствовались в более интеллектуальной игре. Не трудно догадаться, что это помещение стало «родным» для большинства офицеров управления. Какие там проходили жаркие баталии! Особенно в конце рабочего дня, когда рядом с бильярдным столом накрывался стол для фуршета. Кстати нужно заметить, что остальные комнаты так и не были сданы в эксплуатацию. Потому что в подвальных помещениях катастрофически не хватало воздуха, а на вентиляционную установку не было денег.
Прорабами стройки назначили наших бывших конвоиров Вову и Витю. Для достигших пенсионного возраста прапорщиков это была дембельская работа.
И вот однажды случилось так, что день очередной получки совпал с каким-то большим праздником. Понятно, что уже к обеду в биллиардной стало жарко, как в сталеплавильном цеху. И не потому, что самый разгар лета. А потому, что в помещение без вытяжки набилось человек тридцать потенциальных игроков и все они естественно участвовали в импровизированном застолье. Воздух же поступал лишь малыми порциями и только через крошечные вентиляционные окошки. Конечно же, этого было недостаточно.
И еще одно обстоятельство влияло на микроклимат в биллиардной. В комнате по соседству, там, где согласно проекту должна отдыхать дежурная смена, Вова и Витя оборудовали «цех» для сушки рыбы. Нет, они не были заядлыми рыбаками. Просто накануне Витя имел неосторожность отправить в гастроном за закуской молодого неопытного милиционера. Прапорщик дал ему денег и наказал купить хлеб, колбасу и банку кабачковой икры. Вова же крикнул вдогонку, чтобы тот на сдачу прикупил бочковой кильки. Он-то не знал, что Витя вручил «гонцу» сто гривен одной купюрой. Вот поэтому на всю сдачу исполнительный милиционер и прикупил три килограмма мелкой соленой рыбешки. Витя разбушевался, как проснувшийся Везувий. Он неистово метал «испепеляющие искры» и в «гонца», и в опростоволосившегося Вову. Заодно досталось и ни в чем неповинной кильке. После извержения, «вулкан» остыл, и принял судьбоносное решение: «Добро пропасть не должно!». Поэтому в соседней комнате, где из мебели стояла лишь одна расшатанная железная кровать, прямо на бетонном полу, застеленном старыми пожелтевшими газетами, сушились сотни маленьких килек. Не знаю, сколько понадобилось времени, чтобы разложить эту «армию» стройными сплоченными рядами, но зато насущный вопрос о тараньке к пиву был решен на несколько месяцев вперед.