Ворожея и дырявый котелок - стр. 12
– Тоже для зелий? – спросила я, немного придя в себя.
– Нет… для вас… – пробасил Рамир, отказываясь опускать руку, пока я не взяла из неё букет.
Вот это я вляпалась! Мне в слуги передали какого-то вредного псевдо-старика и обожающего хозяйку кабинета неудавшегося вампира (к счастью, настоящих давно истребили, иначе бы ноги моей в этой избушке больше никогда не было!).
– Сп-пасибо, – я с трудом выдавила из себя ответ. – Всё, всё, иди. Займись… т-травами. Что ты там обычно с ними делаешь?
Он поднял на меня снова погрустневшие глаза, взял плетушку и один из двух табуретов и, усевшись в углу, начал связывать принесённую траву в пучки и развешивать их на сушильной верёвке. Я перевела взгляд на Гункана, рассевшегося на втором, и последнем в этой комнате, табурете.
– А ты что сидишь без дела? – спросила я у старичка. – В кабинете бардак, на полках грязь. Поэтому к нам клиенты и не ходят! – старичок крякнул от моего неожиданного заявления. – Чтобы к вечеру всё убрано было! И в моей комнате тоже.
– Слуги в вашу комнату не заходят, – гордо заявил Гункан, поднявшись с табурета.
Я зыркнула на него очень говорящим взглядом и по лицу слуги поняла, что возражений у него больше не было. Ждать погоды в самом кабинете мне надоело, и я решила сделать вылазку в город. Показать товар лицом, так сказать.
Вернувшись в комнату Эллы, я открыла доверху набитый однообразной одеждой платяной шкаф и вытащила из него одно из многочисленных зелёных платьев. Зелёный цвет в гардеробе предпочитали именно зельевары, в то время как ведьмы выбирали чёрный. В Ведарии колдовской люд делился на невеглов (обычных деревенских ведуний и ведунов, неучёных и принявших дар от своих предков по наследству) и отучившихся в Школе ведьм, ведьмаков, зельеваров, целителей и инквизиторов. Последние должны следить, чтобы никто не использовал колдовство во вред и не злоупотреблял им в личных целях, а в остальное время заниматься охотой на уцелевших метаморфов и териантропов.
Я сменила своё чёрное платье на тёмно-зелёное, оказавшееся почему-то широким в талии, достала с верхней полки одну из остроконечных широкополых шляп, чёрную с тёмно-зелёной лентой у основания, и подошла к висевшему слева от двери зеркалу. Из него на меня по-прежнему смотрела Элла Гор. О подмене говорили лишь лукавый огонёк в глазах, доставшийся моему отражению от Майры Сидус, и отчего-то ставшая тоньше талия.
Как только мой взгляд упал на отражение, распущенные чёрные волосы ожили и сами собрались сзади в свободный пучок, позволявший прядям, уходящим со лба назад, полностью прикрывать уши. Если в ковене мой дар только иногда позволял себе самовольничать, то теперь взял управление моим внешним видом исключительно на себя. Ни превращение на глазах у ошарашенной Эллы Гор, ни несколько предыдущих, когда я убегала от погони, совершенно не входили в мои планы.