Воровская яма (сборник) - стр. 27
Татьяна – очень неглупая, она сразу поймет, что мое появление – это предложение как бы о рокировке одного мужчины на другого».
Проехав в центр поселка, он спросил у одного из местных дачников, где дом Горина, и поехал в указанном направлении. Выйдя из машины, он обошел высокий, наскоро построенный деревянный забор, долго звонил, а потом громко стучал – никто, кроме басовитого, ухающего тяжелым одиночным лаем пса, не откликнулся. Странно, но почему-то именно сейчас, стоя перед запертыми дверями, он вспомнил одну евангельскую заповедь, которую вычитал сразу после развода со своей Равелей: «Кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует». Однако он тут же сделал себе лазейку: «Если каждой заповеди следовать как закону, то жизнь покажется сплошным наказанием». Он направился к машине, но со спины его окликнули. К нему на костылях угловато, но быстро ковылял какой-то пожилой мужчина. Лицо его было морщинистым, испитым, а глаза водочными и источавшими подозрительность.
– Ну, чего расшумелись? Нет больше Горина. На днях в Ледовске похороны. Я здесь приставлен кормить собаку. – Он достал из затертых портов связку ключей и почему-то потряс их перед носом Дрожжина.
– А кто приставил? – как можно безучастней спросил Дрожжин.
– Известно кто! Хозяйка, жена Горина.
– Татьяна, что ли? – вырвалось у Дрожжина.
– Какая Татьяна! Татьяна ему не жена, она полюбовница. А жену звать Марина. Она сразу, как Мишка умер, по мне, так его там просто укокошили, вошла во владение!
– Почему вы так решили?
– Врагов у него было много. Невоздержан был, думал, что он все еще хозяин района, вот ему и показали, кто тут главный.
– И кто же тут главный?
– Не я и не вы, а другие национальности.
Он осклабился и на секунду замолчал.
– Но я не об этом. Марина приехала, собрала вещи этой вашей Татьяны, певицы, значит, и сложила в прихожей. Мне велела, когда эта дама прибудет, все ей вернуть и проследить, чтобы лишнего не забрала.
– Так Горин с женой, кажется, разведен.
– Разведен-то разведен, но дача записана не на него, а на Марину.
Этот участок ее, а тот, под горой, где вы изволите жить, горинский участок.
– У меня картина, которую я должен передать Татьяне Богатовой, не знаю, что теперь с ней делать! У вас нет ее номера телефона?
– Нет, я с ней не ладил, она меня на все корки отделывала. Но когда она явится забирать вещи, я ей скажу, что вы приезжали и говорили о картине.
– Спасибо. А когда все-таки Горина хоронят? – еще раз спросил Дрожжин.