Воровская яма (сборник) - стр. 28
– Кажется, послезавтра. Татьяна этим занимается. У нее связи в Ледовске, поэтому Марина все ей предоставила.
– Интересно, – в первый раз открыто возмутился Дрожжин, – хоронить так полюбовнице предоставили, а вещи ее на всякий случай выставили, да еще велели следить, чтобы лишнего не забрала. Хорошенькое дело! Очень мило!
– У баб в таких случаях справедливости нет. Тут законы работают. Но от себя добавлю: Марина замечательная жена и всю жизнь к Горину относилась по-человечески. А он – другое дело, в нем бес жил двужильный, и бес его подставил. На этом все – добавить мне нечего. Если хотите, дайте ваш телефон. Я передам.
– Нет, не надо. Мой телефон у Богатовой есть.
– Но сказать, что вы приезжали?
– Как хотите, все равно ведь скажете, – с раздражением ответил Дрожжин и сел в автомобиль. Отъезжая, он повернулся и заметил тяжелый, неприятный взгляд приставленного бывшей женой Горина цербера.
Следующие два дня были какими-то странными, мутными, но в чем-то переломными. Во-первых, Дрожжин уговорил Галину Мельницу помочь убрать дом. Потом без чьей-либо помощи занялся ремонтом всего сломанного и поврежденного: поставил на новые петли дверь, приладил окна, забил новыми досками забор и, наконец, скосил разросшуюся без присмотра траву.
В эти полные трудового энтузиазма дни позвонила дочь и сообщила, что она со своим другом рассорилась, потому что он оказался бабником и сукиным сыном, и что она его застукала в супружеской неверности. Мало того, оказалось, что она на купленной машине «делает турне по России» и едет к нему, по пути выполняя поручение одного московского журнала. Тему она не назвала, потому что хочет, чтобы для папы это стало сюрпризом. По ее подсчетам, дня через два, максимум три она будет в Ледовске. Но верхом абсурдности и нелепости стал повторный звонок, теперь уже риелтора с предложением продать дачу украинским беженцам из Донбасса. Сумма на этот раз была предложена больше, чем прежде. На вопрос, кто эти донбасские беженцы, женщина-риелтор не ответила, сославшись на существующую практику неразглашения имен покупателей до заключения сделки. Когда Дрожжин позвонил соседу и сообщил, что ему вновь предложили продать дачу, Валерий странно засмеялся и тотчас рассказал, что ему тоже был звонок с аналогичным предложением. Правда, сумму давали в несколько раз большую. Сосед был нешуточно взволнован, поэтому предложил срочно повидаться и обсудить сложившуюся ситуацию. К вечеру этого дня они встретились у Дрожжина.
После ограбления прошло уже несколько дней, и сосед Гольцов (Дрожжин наконец обнаружил фамилию Валерия в своей записной книжке) поздравил Дрожжина, торжественно сказав, что дом наконец-то ожил.