Воровская правда - стр. 21
– В иные времена за это руки рубили! – не унимался молодой мужчина в пестрой кепке. – Своровал разок – кисть долой! Украл второй раз – секли по локоть. А уж если в третий, будь добр и головушку бестолковую подставляй. И помогало ведь! Да и как не поможет...
– И сейчас все это надобно делать. Тогда, глядишь, совсем воровать перестали бы.
Тимофей упирался, цеплялся за прохожих, но мужчина крепко держал его.
– Ах ты, поганец! Ты еще кусаться будешь! – И он опять сильно ткнул Тимофея локтем в лицо.
Тимоха почувствовал, как лопнула на губах кожа, и кровь липким неприятным соком брызнула на ворот рубашки.
– Дяденька, отпусти! Не брал я твоих денег, это он мне кошелек сунул!.. Христом богом тебя прошу, помилуй меня! Никого у меня более не осталось, ни тятеньки, ни матушки, все от холеры померли!
Мужчина уже выволок Тимоху из толпы и уверенно тащил его в милицейский участок.
– На жалость, стервец, берешь! Только это тебе не поможет! У меня у самого шестеро детей, и всех кормить надо! Хотел их без гроша оставить! Гаденыш ты эдакий! У меня в милиции свояк работает, так он тебя упечет куда надо! – зло пообещал он.
А еще через минуту базар загудел прежней размеренной жизнью – с бранью, матом, словесными перепалками, а на мужчину, волокущего с торга худенького подростка, уже никто не обращал внимания. Подумаешь, невидаль какая – вора поймали! Базар еще и не такое видывал.
Милиция размещалась в подвале старого особняка. Из его окон были видны только ноги прохожих, да еще слышен был базарный гул. В этом же помещении размещалась временная тюрьма, где содержалось десятка два воров, терпеливо ожидающих небыстрого суда. Мужчина втащил Тимоху в дверь и с силой швырнул его с лестницы. Разбивая лицо, голову, колени, Тимоха скатился по деревянным ступеням прямо под ноги высокому парню в выцветшем галифе. Тот перешагнул через распластанное тело Тимофея и хмуро поинтересовался:
– Еще один вор?
– А то как же! От горшка два вершка, а уже ворует! Пороть бы их прилюдно, вот тогда, может быть, и вышло бы что-нибудь путное. А так, – безнадежно махнул мужчина рукой. – Маета одна!
– Зря ты возрасту удивляешься, у нас таких – три камеры битком! Как зовут? – строго спросил парень у Тимофея.
Тимоха, предчувствуя новый и очень нелегкий зигзаг в своей судьбе, расплакался от обиды и бессилия перед нависшим роком.
– Тимофей меня зовут, только я не вор.
– Как же не вор, когда у тебя кошелек нашелся?! – сердито завозмущался дядька.
– Это тот парень в костюме мне его подбросил, когда я рядом стоял, – жалобно запричитал Тимофей.