Ворон и радуга. Книга 4 - стр. 132
И как она только с правильным Кайлом уживается? Ведь он совсем другой породы…
– Ты догадываешься, кто и зачем это сделал? – Дэини нахмурилась задумчиво.
– Зачем понятно, – пожал плечами Эл, – поквитаться со мной хотели. Кто и за что – даже предположить не могу…
– Почему с тобой именно? Если убили её, может, это враги Вириян? – рассудила Настя.
– Дэини, самой-то не смешно? Враги у Вириян? – Эливерт скривился от её слов и покачал головой. – Она в жизни даже мухи не обидела. Что, платье кому-то сшила не так, и её за это со света сжить велели?
Судя по растерянности на её лице, Настя тоже поняла, что глупость сморозила.
Но ей, кажется, слишком хотелось оправдать и его тоже, и Рыжая возразила несмело:
– А ты тоже два года уже ничего никому не делал, да и… до этого… пока мы на Север ходили. Эл, за что с тобой так счёты сводить?
– Месть – она с годами не портится, – глухо отозвался Эл. – Иногда даже наоборот, силу набирает. Но я не знаю, Дэини. Я, правда, не знаю. Не сказать, что у меня недругов не было, но настолько ненавидеть... Единственная тварь, на такое способная, давно покоится у Топлюхина пруда.
От воспоминаний о Лахти передёрнуло их обоих. Но Секач мёртв. В многолетнем противостоянии у Эла получилось выжить и победить. И значит, нет смысла пытаться связать то, что случилось, с давним врагом.
Мысли Насти метнулись в прошлое вслед за Вороном.
– Эл, а если у Секача остался тогда кто-то? Кто-то, решивший за него с тобой посчитаться?
– Я перебил всю его кодлу, – напомнил Эл, как будто она могла забыть ту резню на мельнице. – Кому мстить?
– Тогда кто? – Настя напряжённо сцепила руки.
Ох, милая, кабы знать… Дорога до Лэрианора была дальняя. И всю дорогу, всю дорогу, он только об этом и думал. Голова раскалывалась, зубы стискивал так, что скулы ныли. Сколько людей из своего прошлого он мысленно перебрал, сколько версий уже построил. Да только загадка осталась загадкой.
– Не знаю, Дэини, – честно признался Эливерт и шмыгнул неловко носом, словно мальчишка.
Ком горечи и боли внутри разросся настолько, что чудилось, сейчас разворотит рёбра.
– Я за эти дни перебрал всю свою жизнь: по годам, по дням, по часам. Я каждую морду вспомнил, которую когда-либо обчистил или обжулил. Не знаю, – в отчаянии повторил Ворон. – Орлех обещал Ферлааду всё выложить – дескать, тот поможет. Фрейя сказала, вольница уже взялась за поиски… Мне бы только след нащупать, а дальше я сам…
Она слушала с пониманием и сочувствием, не перебивала, боялась спугнуть его решимость.
А из Эливерта вдруг прорвалось всё, что так старательно удерживал, что не позволял себе выплеснуть при Граю. Всё, что душу рвало в клочья, всё, что изнутри кровоточило, хлынуло потоком слёз и праведного гнева, словно плотину прорвало.