Вопреки - стр. 39
— Иди ко мне, детка, — Питер сразу же тянет руки к девочке, а я отчего-то чувствую жгучее желание ударить по его ладоням. Мне неприятно видеть, как этот мужлан касается этого... котенка.
— Не, — малышка мотает головой, ставит на стол свой стаканчик, печенье, вытирает об себя руки и всем своим видом показывает, что хочет ко мне на ручки. Я на секунду теряюсь. Дети — самая странная и непонятная для меня тема.
— Ты хочешь ко мне?..
Малышка активно кивает. Ничего не остается, как взять ее подмышки и усадить к себе на одно колено. Сразу пододвигает к себе стаканчик и печенку. Забавная такая.
Смотрю на ее затылок, на ровный пробор, на два хвостика. Опускаю глаза на шею и хмурюсь. В моей семье есть одна особенность, передающая из поколения в поколение: небольшая выпуклая родинка сзади, которую никто и не увидит из-за волос. Такая родинка была у моего отца, такая родинка есть у меня, такую родинку я сейчас вижу у девочки, которая сидит у меня на коленке. Странное чувство теснится в груди, тыкается мне под ребра, не может найти себе места.
— Может ты нормально поешь, Кэти? — Питер берет рядом с собой глубокую небольшую тарелку и накладывает немного каши, щедро поливает шоколадом.
— Не буду, — малышка морщит носик, насупленно смотрит мужчину, потом оглядывается на меня. У нее серые глаза, точнее, серебристые. — Я не ем кашу.
— Я тоже, — улыбаюсь девочке, беру ложку и тарелку. — Может, вместе попробуем?
— Ты первый.
— Отлично, — соглашаюсь. Меня не волнует шум за столом, не раздражает странный взгляд хозяина ранчо. Первая ложка не такая и отвратительная на вкус. Наверное, за счет шоколада.
— Вкусно. Попробуй!
Кэти, зажмурив глаза, осторожно кончиком языка пробует кашу с шоколадом. Потом берет в рот чуть побольше и начинает жевать. Так мы съедаем все, что было в тарелке. Подняв глаза, я вижу в дверях напряженную Марьяну. На ней нет лица, она мечется глазами между мной и девочкой.
— Мама! — Кэти сразу же слезает с колен и, раскинув руки в разные стороны, несется прямо к Марьяне. Та ее подхватывает и прижимает к себе, а я чувствую удар под дых. Теперь мой черед метаться между ней и малышкой.
Кэти. Марьяна. Фотография у Дианы. Ни да, ни нет от Адама на мой прямой вопрос. Закрываю на мгновения глаза, считая сначала до трех, потом до пяти.
Что я должен испытывать? Наверное, безумную радость. Ликование. Счастье. Ничего подобного. Я хочу кому-нибудь свернуть шею, закопать кого-то в землю. Можно, конечно, и покровожаднее, но ничего этого не будет.
Нахожу в себе силы спокойно поставить пустую тарелку на стол, а не швырнуть ее в стену со всей дури. Я даже встаю без противного скрипа отодвигаемого стула. Хорошо, что выход из столовой в противоположной стороне от Марьяны, хорошо, что между нами несколько метров.