Волшебная гондола - стр. 43
Раздумывая над подходящей формулировкой, я наблюдала за тем, как она работает. На длинном столе были разложены многочисленные приспособления. По виду большинства из них я могла догадаться, для чего они используются, но о других мне оставалось только гадать.
– Что это? – я указала на большой стеклянный шар с многочисленными выпуклостями и трубками.
– Аламбик [14]. Его используют для дистилляции.
– Ты имеешь в виду, чтобы сделать крепкий алкоголь?
– Не только, – Кларисса коротко хихикнула, и я с облегчением обнаружила, что к ней возвращается хорошее настроение. – Нам он нужен, чтобы делать духи. Но принцип тот же.
Она объяснила мне, для чего нужны различные устройства. Там были емкости для измерения и смешивания, склянки с реагентами, изогнутые ножи для рубки зелени и ступки для измельчения компонентов, мельницы для пряностей, кухонные доски, лопаточки и ложки всевозможных размеров, весы и многочисленные песочные часы. Над рабочим местом, как и в лавке, висели связки трав, которые источали приятные и неприятные запахи. На противоположной стене крепилась широкая полка, сплошь заставленная мешочками, деревянными ящичками, глиняными тиглями и бутылками. В части из них были готовые товары, а в части – нужные компоненты, объяснила Кларисса. Вместе с Матильдой они производили здесь все, что может понадобиться для здоровья и красоты. Весь год у них было множество дел, связанных не только с продажей, но и с производством. Они плавали на лодке на материк, чтобы собрать определенные растения, и ходили к торговцам, чтобы заполучить экзотические пряности или редкие минералы. Иногда для изготовления лекарств и косметики использовались свежие растения, а иногда их предварительно высушивали, а затем перемалывали, варили, толкли или перегоняли. Жир растапливали и очищали, душистые эссенции разбавляли и смешивали, пряности и минералы отмеряли в мельчайших дозах.
Кларисса охотно демонстрировала разные изделия и объясняла все тонкости.
– Мне внезапно показалось, что ты занимаешься всем этим с удовольствием, – сказала я.
– Это правда. А почему нет?
– Потому что ты из благородного дома. Вряд ли пахать весь день и позволять собой командовать – обычное дело для тебя.
Ее щеки едва заметно покраснели.
– Честный труд еще никому не навредил.
– В отличие от французской революции, – заметила я и немного помедлила. Внезапно я совершенно точно поняла, что в ее лице казалось мне странным. И решила не тянуть кота за хвост. – Мне тут пришло в голову кое-что любопытное. Как ты могла сидеть на повозке в Париже, а затем в одно мгновение объявиться здесь, в Венеции?