Волчья ягода - стр. 18
«Хлебушек?!»
Ощущая смешанную с облегчением обиду за «хапунью» и «мараться», молча пошла за двумя мужскими спинами. Шли они быстро, даже стремительно, мне приходилось почти бежать, перепрыгивая через корни, ямы, уворачиваясь от бьющих в лицо веток. Хорошо, что по лесу мне бегать было не привыкать.
Держа дистанцию с великородными шагов в пятнадцать, я старалась подмечать дорогу.
«Ветка в лицо. Ручей бежит по ходу движения. Солнце за спиной. Мох мокрый — север...»
Мужчины со мной не говорили, не оборачивались, общались только друг с другом.
— Что было с людьми, которые нарушали границу, а Таор? Помнишь? — донесся до меня голос.
«Таор». Значит так звали злого черноволосого. Второго — «Дрей», я помнила еще с первой встречи.
— Хм, — Таор на секунду задумался. — Да ничего особенного. Помню, одному сломали по ребру с каждой стороны, всего-то. Пообещали в следующий раз сломать ноги. Жаль, больше не приходил. Видно, хватило.
Говорили они подчеркнуто громко. Я поежилась, невольно прижимая руку к боку. Ребра мне были дороги.
— ...интереснее было с теми, кто охотился на нашей территории. Помню, нашу белку добыл. Так скормили ему ее вместе с шерстью. Надо сказать, жрал медленно. Я устал ждать.
— Этот, видать, уже сытый был.
Прислушиваясь к смеху, угрюмо брела сзади.
— А блевать отправили на землю людей, — Таор продолжил. Ухитрялся говорить он негромко, но звучный голос его легко разносился по воздуху. — Как он бежал... Люди, оказалось, могут неплохо бегать.
— То не он бежал, а белка в его животе.
— А если б он, не белку добыл, а корни выкопал... — черноволосый сделал длинную паузу.
Понимая, что они меня специально пугают, я все равно навострила уши. Таор легко договорил:
— ...вкрутили бы эти корни во все доступные отверстия.
Щеки запылали от гнева и грубой мужской пошлости. Стерпеть это я не могла.
— Никакая я не хапунья, не брала я ваши корни! — выпалила. — Даже не возвращалась на то место! Это правда! Не брала! Не возвращалась!
Мужчина не обернулись, будто меня тут нет, продолжая разговор. Даже лица показать не соизволили, и мне оставалось только лицезреть, как покачивается длинный хвост собранных на макушке пепельных волос у одного, да арбалет на спине другого.
— С теми, кто врет, я бы меньше нежничал, — неторопливо заметил Дрей. — Язык подрезать можно на первый раз...
— Я б ее язык иначе использовал.
Прислушиваясь к ответу, невольно напряглась.
— И как же?
— Подошвы ботинок можно было бы вылизать. А ты о чем подумал?
Мужчины снова разгоготались. Я прикусила язык, понимая, что доказывать что-то Волкам невозможно. Они же как наши сельские: или насмехаются или сердятся. Не верят ни слову!