Воин Забвения. След бури - стр. 11

Больше ничего не сказал, но и без того Младу будто бы саму огрели по спине плетью. К Хальвдану подбежал отрок, протянул длинный хлыст из лосиной кожи и поспешил скрыться из виду. Бажан, заспанный и хмурый, пришёл следом, с укором оглядел верега, но спрашивать ничего не стал, лишь забрал кнут из его рук.

— Обнажить его до пояса, – кивнул он на северянина. – И привяжите вон к той повозке.

Двое кметей подхватили того под мышки, бормоча что-то ободряющее, повели к саням, что стояли неподалёку, под развесистой елью, сняли с него кожух, рубаху и привязали за запястья. Верег стоял на коленях, не говоря ни слова. Только пригибал голову, словно каждое мгновение ждал первого удара.

Бажан тем временем, сокрушённо покачав головой, скинул плащ с плеч на руки сопровождавшего его отрока и тряхнул кнут, разворачивая его в полную длину. Нехотя он обошёл кметя, немного помедлил и замахнулся. Жёсткая, толщиной в два пальца полоска кожи просвистела в воздухе и с отвратительным чавкающим звуком опустилась на спину воина. Тот дёрнулся и глухо застонал. Тут же вспыхнула алым полоса рассечённой плоти, засочилась кровью. Бажан поморщился, и показалось даже, что откажется продолжать, но через мгновение он снова вскинул руку.

Хальвдан наблюдал за наказанием своего ватажника, стараясь за напускной бесстрастностью скрыть горькую досаду. Большинство кметей, которые ещё недавно с любопытством смотрели на безобидную, по сути, драку, теперь разошлись кто куда. Остальные начали разбредаться после первых ударов, упавших на спину верега.

Когда того отвязали от повозки, снег вокруг был усыпан красными брызгами. Ватажник едва мог пошевелиться, и его увели, поддерживая под руки. Бажан, ещё более мрачный, чем раньше, отдал разогретый кнут Хальвдану, а к повозке уже вели Медведя. Тот сопротивляться вовсе не собирался – отрешённо смотрел прямо перед собой. Неестественно прямой, словно одеревеневший, он сам разделся до пояса и опустился на колени перед санями. Как кметь ни старался держаться безразлично и стойко, а мышцы на его спине напряглись, ладони сжались в кулаки. Тяжело стоять вот так вот, не глядя опасности в лицо, без возможности ответить.

Хальвдан подошёл, таща за собой кнут, который оставлял на снегу едва заметный кровавый след. Сильнее он сжал рукоять, так, что та скрипнула, и замахнулся.

Млада вздрогнула и невольно прикрыла глаза, когда плеть хищно щёлкнула и хлестнула Медведя первый раз. Она вскинула руку к горлу и сжала застежку плаща. Свист хлыста доносился как будто из прошлого, когда так же наказывали её, и в то же время терзал уши из настоящего. Не надо было пускать к себе Медведя вчера. Не надо было. Ведь она знала, что это приведёт к беде, никому не принесёт радости, хоть короткие мгновения им было хорошо вместе.