Во имя любви - стр. 53
– Если бы ты меня не хотела, то так бы и сказала, верно?
Пенелопа прекрасно понимала, что если Кэмден будет продолжать к ней прикасаться, то этой ночью она окажется в его постели.
– Кто-нибудь может увидеть нас, Кэм.
– Мне все равно. Скажи правду, Пен.
– Но какой в этом прок? – спросила она в отчаянии и попыталась отстраниться. – Ты ведь женишься на леди Марианне… – Взгляд Кэма сосредоточился на ее губах, и их закололо так, словно он уже запечатлел на них поцелуй.
– Когда-то я хотел жениться на тебе, Пен.
Сердце Пенелопы наполнилось горечью, и она со вздохом проговорила:
– Хотел, когда считал, что сможешь вылепить из меня все, что тебе угодно. Причем это было до того, как Питер, разорившись, окончательно запятнал и без того небезупречное имя нашей семьи, – разве не так?
Пенелопа затаила дыхание в ожидании ответа; ей ужасно хотелось, чтобы Кэм опроверг это ее утверждение. Однако он конечно же этого не сделал. Он ни за что не стал бы ей лгать, и она одновременно и уважала, и ненавидела его за это.
– Из леди Марианны получится безупречная герцогиня, – сказал он, немного помолчав.
Сердце Пенелопы болезненно сжалось при мысли о том, что Кэм никогда не смог бы сказать того же самого о ней – даже до того, как она начала вести богемный образ жизни.
– Ты ее любишь?
Кэм наконец-то выпустил руку Пенелопы и неодобрительно поджал губы – так случалось всегда, когда кто-то начинал рассуждать о любви.
– Пен, ты ошибаешься, считая любовь залогом счастливого брака.
– А ты ошибаешься, полагая, что это не так.
– Мои родители были влюблены друг в друга, но очень недолго.
– Твои родители навсегда остались детьми, – возразила Пенелопа.
Гневно посмотрев на нее, герцог тихо сказал:
– Ты заговорила на опасную тему…
– Почему же? – Пен пожала плечами. – Ты ведь говоришь со мной откровенно. – Немного помолчав, она продолжала: – Кэм, мне это знакомо… Влечение сулит неприятности, но в этом нет ничего удивительного. Мы с тобой – здоровые взрослые люди и находились бок о бок сутки напролет. Было бы странно, если бы мы не проявили друг к другу интереса.
Губы Кэмдена изогнулись в горькой улыбке.
– Какое простое объяснение…
На какое-то мгновение их взгляды встретились, и Пенелопа вдруг поняла, что Кэм вспоминал, как она стояла перед ним совершенно нагая.
Но потом его лицо вновь стало непроницаемым, и Пенелопа почувствовала себя так, словно Кэм поманил ее к себе, – а затем захлопнул дверь прямо у нее перед носом. И все же она была благодарна ему за то, что он умерил свой пыл. Было бы сущим мучением слышать его признания в том, что он якобы безумно ее желал.