Именно они окажутся инициаторами разнообразных конфликтов, поскольку человечество подошло к «порогу допустимого», и разные цивилизации будут по-разному воспринимать природные ограничения и искать пути дальнейшего развития в условиях острейшей конкуренции. Кроме того, экономическая детерминанта экологического кризиса дополняется и усиливается другой – идеологической и политической.
[39] В этом смысле экологические проблемы сопутствуют странам, придерживающимся рекомендаций МВФ и Всемирного банка, распространяющих идейно-политические установки моделей роста «любой ценой». Хорошо иллюстрирует взаимосвязь политического, социального, экологического и демографического факторов следующий пример. В условиях кризиса и нарастающего глобализационного неравенства бедные развивающиеся страны не ограничивают рост населения, рассчитывая на «демографические дивиденды в будущем». Последствия же могут быть противоположными. Перечислим лишь некоторые из них: эволюция возрастной структуры (демографический фактор), непропорциональная урбанизация, ухудшение качества окружающей среды (социологический, экологический факторы), подрыв социальной стабильности и массовая вертикальная миграция из «третьего» в «первый» мир (социологический, политический факторы) и, как следствие, – рост национализма и популизма в странах «первого мира» (политический фактор). Таким образом, сохраняется многовариантность развития мировой системы, которая пока имеет немного шансов быть охарактеризованной как «посткризисная». Финансово-экономический кризис 2008–2009 годов запустил процессы генерации и взаимной индукции новых кризисов, охватывающих большинство сфер общественных отношений. Нельзя исключать возможность переформатирования всей международно-политической системы на основе суммарных последствий «неизвестного множества» кризисов на разных уровнях глобальной политики. Теснейшая взаимозависимость кризисов и порождаемых ими рисков в глобальном сообществе является очевидной. Нужно, однако, помнить, что в истории человечества кризисы всегда были не только «исходом» всего устаревшего, но и эпохой новых возможностей.
Глава 2
Геополитические сдвиги в современном мире и проблемы эволюции концепции суверенитета
Э.Г. Соловьев
© Соловьев Э.Г., 2015
На протяжении последних нескольких десятилетий распад Советского Союза стал восприниматься многими на Западе не только как рубеж окончания идеологических конфликтов, но и как конец геополитики. История закончилась. Место геополитики заняло экономическое развитие. Дипломаты отбросили за ненадобностью проблемы безопасности и сконцентрировались на вопросах торговли и борьбы с изменением климата. Особенно соблазнительной идея конца геополитики выглядела для Соединенных Штатов. При таком развитии событий им можно было бы минимизировать издержки на поддержание мирового порядка. И при этом получать все преимущества от глобализации и открытости мировых рынков. В Европе установленный после окончания холодной войны порядок подразумевал закрепление дезинтеграции Советского Союза и включение в НАТО и ЕС Восточной Европы. В Азии он означал бесспорное преобладание Соединенных Штатов, завязанное на тесные отношения в сфере безопасности с Японией, Южной Кореей, Австралией и другими союзниками. Американцы и европейцы предпочли бы увековечить такой геополитический расклад, оставив геополитические вопросы в прошлом.
