Внедроман - стр. 6
Не дождавшись реакции, первой бросилась к начальнику секретарь – видимо, в её должностные инструкции входила забота о боссах, внезапно оказавшихся на полу. Она попыталась поднять его за плечи, но тело Михаила только мягко и беспомощно осело в её руках, демонстрируя такую безвольную расслабленность, что секретарша тихо и растерянно вскрикнула.
– Врача! – вдруг громко и панически потребовал кто-то из присутствующих, словно вспомнив, что именно так поступают в кино в подобных ситуациях. Секретарша, поняв, что от её действий зависит теперь не только карьера, но и, возможно, жизнь босса, бросилась к телефону, чуть не споткнувшись о ковёр и взволнованно взялась набирать номер.
Партнёры один за другим поднимались из-за стола, осторожно и неловко, как пассажиры автобуса, который остановился в совершенно не предусмотренном расписанием месте. Они смотрели на распростёртое на полу тело Михаила Борисовича с таким же испугом и недоумением, с каким посетители ресторана наблюдали бы за официантом, решившим прилечь отдохнуть прямо посреди стола во время ужина.
Кто-то, наиболее решительный из присутствующих, осторожно приблизился и неловко опустился на колени рядом с лежащим Михаилом. Он бережно взял его руку, пытаясь нащупать пульс, и с видом хорошего врача из плохого сериала замер, прислушиваясь к чему-то, доступному лишь ему одному. Но уже через мгновение лицо его стало вытягиваться, словно он обнаружил у себя на банковском счёте огромную задолженность, а не остаток заработной платы.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил юрист, теряя остатки серьёзности и явно нервничая больше всех остальных.
Проверявший пульс поднял на него глаза, затем медленно и испуганно покачал головой, как бы говоря без слов то, что никто не осмеливался произнести вслух. В зале снова повисла абсолютная, почти театральная тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием секретаря, отчаянно повторявшей кому-то в трубку адрес офиса и прося немедленно выслать бригаду скорой помощи.
В воздухе витало странное, трагикомичное ощущение нереальности происходящего, словно все присутствующие были участниками нелепого розыгрыша, финал которого не предусмотрел сценарий. В их взглядах читались растерянность, страх и внутренний вопрос: что теперь делать и, главное, как объяснить, что Михаил Борисович, человек, который казался всемогущим, уверенным и непобедимым, теперь лежал на полу, совершенно беззащитный перед непредсказуемой жизнью.
Кто-то из партнёров тихо вздохнул, кто-то попытался незаметно ослабить галстук, словно именно галстук виноват в сложившейся ситуации. В сознании каждого медленно проявлялась страшная мысль, что здесь и сейчас случилось нечто необратимое, абсурдное, безвозвратное. Сама атмосфера в зале, казалось, пропиталась нелепостью и трагической иронией момента, а лежащий без сознания Михаил Конотопов выглядел словно символом бескомпромиссной власти, внезапно оказавшейся беспомощной перед самой банальной человеческой слабостью.