Власть и масть - стр. 5
Маркиза и вправду была весьма искусна в любви. Ее фантазии простирались столь широко и оказывались так беззастенчивы, что, находясь на вершине блаженства, король Рудольф Габсбургский всякий раз со страхом думал о том, что с такой высоты можно сорваться только в самое пекло.
А вот там огненная геенна!
Маркиза появилась немедленно. Склонившись в полупоклоне, она произнесла:
– Ваше величество, я к вашим услугам.
Не тратя время на долгое вступление, он повелел маркизе снять платье, а после того, как она разделась, поманил ее к себе обеими руками.
В этот раз Франсуаза превзошла себя. Король, растревоженный ласками маркизы, так громко кричал, что переполошил дворцовую стражу. Бренча тяжелыми алебардами, они вторглись в покои короля и, заприметив прыгавшую на нем маркизу, неловко ретировались, пряча в отвислые усы довольные усмешки.
Несколько часов кряду, уложив голову на живот маркизы, Рудольф проспал, обессиленный. Проснувшись, он почувствовал себя необыкновенно счастливым. Теперь он знал, что ему следовало предпринимать.
Поднявшись, он, не стесняясь наготы, под пристальным взором маркизы направился к зеркалу. Покрутился немного вокруг него и нашел, что сложен весьма недурно. Возможно, что некоторые найдут его слегка располневшим, но лишний вес легко убирается усиленными упражнениями с мечом.
Странно, но его любимая нижняя рубашка, расшитая итальянским жемчугом и шелком, валялась под кроватью неопрятным комком. Король даже не помнил, в какой момент он сорвал ее с тела (вот что значит настоящая страсть!). Затем накинул на себя верхнее платье, котту, едва достигавшую щиколоток. Рукавов у котты не было, помнится, вчера вечером вместе с кошельком он подарил их одной из своих возлюбленных, белокурой зеленоглазой красавице, вот только никак не мог вспомнить ее имя.
Достав рукава фиолетового цвета, он пристегнул их к верхнему платью. А вот теперь можно надеть и парадное сюрко с эмалевыми застежками. Три самые верхние, украшенные сусальным золотом, были для него особенно дороги. На них красивым почерком в стихотворной форме были выведены признания в любви. С одной из этих застежек, на которой был укреплен крупный изумруд, он не расставался с самого отрочества: подарена она была кузиной его матушки, ставшей не только его первой женщиной, но и большим опытом взрослой жизни. Даже сейчас, перешагнув сорокалетний рубеж, женщина не потеряла своего очарования, и Рудольф всякий раз смущался, когда сталкивался с ней в длинных коридорах дворца. Невольно радуясь и тому, что в пору взросления ему повстречалась именно такая опытная и мудрая женщина.