Вкус пепла - стр. 43
– Не столь уж давно. И при довольно неприятных обстоятельствах. Хотя я бывал в вашем доме и ранее. Приходил к вашему батюшке, – в голосе Озеровского прозвучала искренняя грусть, – вместе с господами Ларионовым и Жуковым. Хотя, честно признаюсь, удивительно, что вы меня не помните. Вы меня просто обязаны были запомнить. Наша с вами встреча состоялась полтора года назад, в день смерти вашего брата, Сергея. 8 марта.
Девушка всхлипнула, не сдержалась: закрыла лицо узкими, тонкими ладошками, пытаясь подавить рыдания.
Озеровский терпеливо ждал, когда она успокоится.
Сергей Канегиссер, брат убийцы Урицкого, погиб, точнее покончил с собой, в марте семнадцатого. Впрочем, покончил ли?
Сыщик снова принялся протирать линзы. Любопытное было дело. Собственно говоря, из-за него он и пострадал.
Придя к власти, правительство Керенского первым делом, как ни странно, объявило амнистию. Всем. Как политическим, так и уголовникам. Из тюрем на волю вырвалось огромное количество заключенных. «Птенцы Керенского», как их тут же окрестили в народе. Но то, что их амнистировали, оказалось верхушкой айсберга. Истинные причины амнистии, как догадывался Аристарх Викентьевич, крылись вовсе не в либеральности нового кабинета министров. Вскоре, вслед за амнистией, сторонниками Временного правительства стали со скрупулезной тщательностью уничтожаться личные дела многих бывших зэков. Документы на уголовников в большинстве случаев ликвидировали сразу. А вот бумаги на политических арестантов тщательно пересматривались и анализировались. Кто сел? За что? По чьему доносу? И так далее. Вот тогда-то и всплыла информация о том, что Сергей Канегиссер, которого друзья считали одним из активистов революционного подполья, оказался полицейским осведомителем. Провокатором. Как гласили документы, именно по его «наводке» арестовали несколько членов партии социалистов-революционеров, проще говоря, эсеров. На Сергея началась охота. Результат – самоубийство Канегиссера. Озеровский начал то расследование, но так и не закончил. Вскоре его самого арестовали и продержали в тюрьме аж до октябрьских событий. А дело по «самоубийству» Сергея Канегиссера закрыли на следующий день, сразу после ареста следователя. Аристарх Викентьевич по сей день был уверен: молодого человека убили, сымитировав суицид. Только вот кто убил, сие стало неизвестными страницами истории.
Оптика Озеровского легла на стол.
– Простите, Елизавета Иоакимовна, но у нас, как понимаете, мало времени. С минуту на минуту может вернуться… – Озеровский попытался подобрать слово, которым смог бы назвать Геллера, но не нашел.