Вкус пепла - стр. 44

Впрочем, девушка и так все поняла.

– Так вы теперь с ними?

Аристарх Викентьевич снова нацепил на нос очки. Закрылся.

– Представьте себе.

– Но… Это же холуйство! – не сдержалась юная особа.

– Простите, – Озеровский аккуратно спрятал бархотку в карманчик жилетки, – с каких это пор поимка воров, бандитов и убийц стало холуйством?

– С тех самых, когда к власти пришли большевики!

– Вот как… – Слова девушки задели Озеровского. – Ненавидите большевиков? А можно полюбопытствовать: за что? – Подследственная сделала попытку произнести нечто в ответ, но Аристарх Викентьевич ее перебил: – Я прекрасно знаком с вашей семьей. И, насколько мне известно, до сегодняшнего дня новая власть не сделала вам ничего плохого. В отличие от власти предыдущей. Или я не прав? Насколько помнится, ваш второй брат, Сергей, был убит, или, как я думаю, покончил с собой не при большевиках. Однако к господину Керенскому вы претензий не высказываете.

– Вы бьете по больному месту. Так нельзя!

– Так нужно, чтобы вы пришли в себя, – Пальцы следователя поправили стекла, чтобы те нашли свое привычное место на переносице. – Большевики ничем не отличаются от Временного правительства. Поверьте, я в этом убедился. И, самое странное, они тоже ратуют за законность и за то, чтобы данное дело, в котором замешан ваш брат Леонид, было рассмотрено объективно, со всех сторон. Для чего меня к вам и приставили. Кстати, хочу заметить, большевики, в отличие от Александра Федоровича, начали не с того, что выпустили на волю уголовников. Скорее наоборот, они сейчас делают все для того, чтобы вернуть тех обратно. И в трагедии с Леонидом не делают поспешных выводов. Потому я здесь. А вы должны нам помочь. Мне помочь. Если хотите, чтобы Леонид остался жив.

Девушка горько усмехнулась:

– Вы обманываете. Его убьют! Как две недели назад ваши большевики расстреляли Володю, его единственного друга. Ни за что расстреляли! За пустяк! Только за то, что он был курсантом. А тут…

– Это какой Володя? – поинтересовался Озеровский.

– Перельцвейг. Володя Перельцвейг. – Головка девушки снова опустилась. – Лева тоже погибнет.

– Это его имел в виду Леонид, когда говорил о мести?

– Не знаю. Наверное. Они дружили с детства.

Аристарх Викентьевич долгим взглядом ощупал юную особу. Нет, внешне девушка не изменилась. Такая же красавица. Вот только светский лоск исчез. И в глазах пропала чертовщинка. А какая была непреступная светская львица еще год тому…

Салон в доме номер пять по Саперному переулку высоко ценился среди столичной богемы. В пятой квартире, где проживали Канегиссеры, считали за честь поцеловать ручку хозяйке дома и ее прелестной дочери застенчивый Мандельштам