Вкус пепла - стр. 42

– А кто спрашивал о вашем брате у вас? Приходил ли кто к нему во время его отсутствия? – Озеровскому было наплевать на грозные взгляды чекиста. Гончая взяла след.

– Не было никого. И никто им не интересовался.

– Совсем никто?

– За три недели – да. Леня – человек скрытный. Об этом все знают и давно к тому привыкли. И друзей, настоящих друзей, у него никогда не было. Трагедия всех гениальных людей. Одиночество.

«Девочка немного успокоилась, – отметил Аристарх Викентьевич, – молодец. Теперь будет следить за своими ответами».

– Как отец отнесся к тому, что ваш брат ушел из дома?

– Мы с ним на данную тему не говорили. – Елизавета Иоакимовна слегка выгнула затекшую спину, напоминая грацией проснувшуюся кошку. Геллер не смог скрыть восхищения, и на сей раз это не укрылось от внимания девушки. Та стушевалась, покраснела.

В этот момент в дверь постучали, приоткрыли ее. В образовавшееся отверстие просунулась голова одного из чекистов из личного окружения Яковлевой:

– Семен, на минуту.

– Чего? – Тот непонимающе уставился на сослуживца.

– Надо!

– Ты че? Не видишь, что ли?

Заглянувший чекист осмотрел камеру, кивнул на Озеровского:

– Пусть дед с ней посидит. Тебя Варька зовет! Срочно!

– Зачем?

– Куда-то ехать нужно! Берет только наших. То ли буза, то ли грабеж.

Голова скрылась. Дверь захлопнулась.

– Мать твою… – пробормотал Геллер, поднялся, оправил пояс, обернулся к Аристарху Викентьевичу: – Ну что ж, продолжайте. Только это… Как его… Протокол чтоб был. И все такое…

Сенька со вздохом сожаления бросил долгий взгляд на арестованную, после чего резко развернулся, твердым, решительным шагом покинул помещение.

Озеровский нервно перевел дыхание: да, подобное случается крайне редко. Чтобы вот так, в нужный момент… Вот и не верь после этого в Божий промысел.

А аналитический ум следователя тут же вцепился в последние слова помешавшего ходу расследования чекиста. Буза или грабеж. Подавление займет не менее двух часов. Он сможет сам, без Геллера, опросить всю семью Канегиссеров. Такой шанс упускать никак нельзя.

Аристарх Викентьевич быстро переместился на стул следователя.

– Елизавета Иоакимовна, – девушка встрепенулась. Отчество прозвучало именно так, как положено, с уважением, – я попрошу не терять время и ответить мне, я делаю ударение именно на слове «мне», на все вопросы. Поверьте, это в ваших интересах. Тем более мы с вами однажды уже общались. И вы тогда были со мной открыты, а я не воспользовался данным обстоятельством.

– Простите – Сестра Канегиссера присмотрелась. При этом ее узкий, открытый лобик слегка наморщился. – Не припоминаю… Вы бывали в нашем доме? Наверное, это было очень давно…