Вишневые воры - стр. 12
Казалось, что, как и тот свадебный торт, она живет не в своем времени. Внешне она напоминала строгих, меланхоличных женщин с фотографий Джулии Маргарет Камерон: широко поставленные, опущенные глаза, овальное лицо с рельефными скулами, почти орлиный нос, бледная кожа, покрытая морщинами – как будто кто-то взял льняную бумагу, смял ее и тут же разгладил.
Она любила пляж, он успокаивал ее – дома ей никогда не удавалось достичь такого состояния. Она не купалась, не загорала и не участвовала в наших забавах, а вот гулять ей нравилось. Большую часть дня она читала – какой-нибудь поэтический сборник Эмили Дикинсон или роман одной из сестер Бронте; стопка книг аккуратно высилась рядом с ее парусиновым стулом. Когда она читала, ноздри ее трепетали, вдыхая соленый воздух. Это было самым близким подобием лечения на водах, на которое она соглашалась.
Мы с сестрами, такие же бледнокожие, как и мать, только темноволосые, брали себе по одеялу и зонтику и сразу после завтрака, облачившись в скромные купальные костюмы, занимали места на пляже. Там мы проводили почти весь день, там же и обедали – корзинку с едой присылали из гостиницы, эдакое декадентское пиршество: маленькие горшочки с фуа-гра, толстые ломтики ветчины и сыра эмменталь, французский багет и абрикосовый пирог. Иногда я ходила купаться со своей младшей сестренкой Хейзел, которую все звали Зили. Мы заходили в воду по пояс – плавать на глубине нам не разрешалось. Когда поднималась волна, подбираясь к нашим тогда еще весьма призрачным грудкам, мы бежали на мелководье, чтобы не пришлось сгорать от стыда от криков мамы, зовущей нас на берег.
– Может, прогуляемся к бухте? – однажды днем спросила она нас с Зили (судя по присутствию в гостинице папы, это был выходной). Как самые младшие и наименее циничные из сестер, мы были единственными, кто согласился бы на подобную экскурсию. Зили тут же начала торговаться.
– А можно я возьму черепашку в гостиницу? – спросила она.
– Ты же знаешь, что нельзя, – ответила мать.
– А фруктовый рожок можно?
И мы втроем пустились в путь: Белинда шла под зонтиком, а мы с Зили ринулись вперед вдоль длинной болотистой полосы из травы и песка, выискивая морских черепах и наслаждаясь безраздельным маминым вниманием. В тот день мы видели лишь пару черепах – их алмазные спинки и пятнистые панцири привели нас в восторг и полностью оправдали прогулку.
Белинда же, как всегда, больше интересовалась растениями.
– Это трава-галофит, – сказала она, показывая на участок зелени, похожий на огромную поляну, уходившую в море. – Помните, что это значит?