Вход - стр. 65
— Он замёрзнет… — всхлипнула мама.
Я не без труда встал на ноги. Ощущение будто по мне катком асфальтным проехали. Голова кружится. Дышать больно. Как бы ребра не поломали…
Обложили отца валявшимися вокруг куртками, фуфайками. Серёга притащил из нашей комнаты обогреватель.
За всей этой суетой не заметили как пролетело время. С улицы послышался звук подъезжающей машины. Окинув взглядом разгромленную прихожую, поднял с пола ножку от скамейки. Увесистый такой аргумент в споре будет. Иной бите на зависть.
Распахнул дверь, и… Был абсолютно бесцеремонно отодвинут в сторону… Танькой. Вот сейчас я её вмиг узнал. Хотя что тут не узнать? Всё та же, правда привычка новая голову странно держать половину лица волосами завешивая.
Проследил за ней взглядом.
— Посторонись что ли? — послышался из-за спины мужской голос.
Обернулся. Непонимающе уставился на незнакомого мужика.
— Степаныч, заходи, — окликнул его Шурик.
Ааа… Тот самый Степаныч. Я то в прошлый раз когда он нам товар привозил даже из дома не выглянул, слишком занят был.
— Ты не волнуйся… — похлопал меня по плечу парень. — Теперь всё хорошо будет.
— Интересно в каком месте… — буркнул я, глядя как Танька делает то, что сотрудники скорой велели ни в коем случае не делать.
— Танька медицинское закончила, — пояснял тем временем Шурик. — У нас фельдшером была пока медпункт не закрыли. Потом в скорой работала. Они там со Степанычем и познакомились. Потом больницу закрыли. Всех к другому району прикрепили, вот они в торговлю и подались…
Вот же. Не так я нашу с Татьяной первую реальную встречу представлял. Мог к ней заглянуть ведь, но всё как-то не решался. Да и некогда если честно. И всё же боязно — фельдшер это не врач.
— Как он? — поинтересовался я.
— Что из медикаментов имеется? — не обращая на меня внимания, деловито спросила девушка.
Мама вмиг метнулась в дом, притащила целую коробку всякого.
Бинты, пластырь, перекись водорода, спирт, и ещё куча всего.
Татьяна разорвав рубашку оголила отцу спину. Со знанием дела, не боясь замарать руки, обработала раны.
— Лёгкие и органы не повреждены, — резюмировала она. — Переломов нет. Но раны глубокие, а гвозди грязные, ржавые… Как бы заражения не было.
Успокоила называется. Она повернулась ко мне, и я так и застыл с открытым ртом. Всю вторую половину её лица, ту самую, что она прикрывала волосами входя в дом, оказывается обезобразил огромный не просто синяк, а уже ставший желто-зеленым кровоподтёк. Это где же она так?
— Точно ничего не повреждено? — недоверчиво переспросила мама. — Он дышал так тяжело… И говорить не мог…