Вход - стр. 67
— Дома… — снова опуская голову, как в нашу первую встречу, буркнула девушка.
— Ещё скажи что споткнулась, — огрызнулся на неё Шурик. — Это бывший её так, — сдал он сестру с потрохами. — И не впервой. А она заявление писать не хочет. И ты вот тоже, — он с обидой взглянул на меня.
Я многое мог бы сказать в своё оправдание, но в этот момент ответила Таня:
— Толку? У него дядя начальник отдела…
Какого отдела? На работе что ли? Так нахрен такую работу?!
— Полиции, — пояснил Шурик заметив мою растерянность.
— А знаете… — задумчиво произнесла вдруг мама. — Оставайтесь у нас?
Я с удивлением посмотрел на неё. Нет, в целом правильное решение, но вопрос: где? Тут всего три комнаты жилые были, теперь осталось две. На чердаке дубак — не май месяц. Разве что в общую комнату? Завалы мама разгребла, места полно. Так кроватей-то нету. Раскладушка старая в сарае есть конечно. Но она одна. Вдвоем на ней они точно не поместятся. Одеяла и подушки найдем. Но это одного человека разместить, а второго куда?
— Мы на печке можем… — подал голос Шурик.
Сестра одарила его весьма красноречивым взглядом. Ей явно было неудобно.
— Он твоего бывшего из дома вышвырнул, — Серёга внёс ясность в упущенный мною фрагмент этой истории. — Тот обещал поквитаться.
— Ясно… — только и выдохнула Таня, и как-то странно посмотрела на меня.
Это что? Намек на перемирие? Воссоединение? Но как же… Невовремя? Бред, какой… И обида должна быть, она ведь ничего не знает…
— У тебя интерфейс уже есть? — вмиг сориентировался мой товарищ.
— Нет, я на больничном была, — девушка непроизвольно коснулась синяка на лице. — Но через неделю будет… Я в курсе… Об этом все говорят.
Хм… Через неделю? А вот это совсем другой поворот! Прямо как у меня!
— Шурик… А раскладушка не подойдёт? — закинул удочку я и парень тут же кивнул. — Серёг, сходите? Она в сарае. Одеяло и подушку на чердаке возьмёте.
Ребята накинув куртки ретировались. Мама принесла постельные принадлежности.
— Ну вы обустраивайтесь. А я пойду. Надо бы состояние Толи проверить, — тактично произнесла она, и тоже удалилась, оставив нас с Таней наедине.
Какое-то время в комнате висела тишина. Парни где-то застряли. Надо бы что-то сказать? Но что? И Таня молчит.
— Я не знал… — зачем-то произнёс я. И тут меня как прорвало: — С дедом разругались. Он меня выгнал. Заходил проститься. Тебя не было. Записку оставил с адресом. Писал тебе. Почему не отвечала?
— Заходил? Записка? Писал? — повторила Таня, глядя на меня своими ярко-зелеными глазищами в обрамление темных густых ресниц, и желтовато-зеленоватой подводкой на поллица.