Ветер перемен - стр. 3

Нина Михайловна проследила её взгляд.

– Серёжина работа, – сдержанно похвалилась она. – Ну, рассказывай, как вы там живёте-можете.

– Да что рассказывать, Нина Михайловна? Я замужем, двое детей. Работаю инженером вместе с мужем. То я, то он, по командировкам мотаемся. Дети уже в старших классах, они у меня погодки. Недавно вот собирались с нашими ребятами. Мало нас осталось. Лиды вот недавно не стало. Вы простите, что я к вам только сейчас пришла.

Нина Михайловна сгорбилась и утёрла слезу уголком платка.

Ольга помедлила и сообщила цветку, расправившему свои белоснежные лепестки на скатерти.

– Мы с ребятами решили в техникуме музей сделать. Можно у вас фотографию Лиды взять? Ту, где мы на субботнике? Паша и Дима, наши мальчики, завтра подъедут, помогут вам крышу перекрыть, забор поправят и вообще.

– Что вообще? – отставив чашку, с неожиданной силой спросила Нина Михайловна. – Думаешь, мне здесь помочь некому? Крышу перекроют, – передразнила она Ольгу. – Да мне наш председатель сколь раз предлагал рабочих прислать! Я не хочу.

– П-почему? – гостья не поднимала глаз от скатерти, рассматривая нехитрую вышивку.

– Потому, – упрямо наклонив голову, ответила Нина Михайловна, – у нас на селе хуже люди живут. Вот им и помогайте, а мне не надо!

Длинные сухие пальцы с аккуратно подстриженными ногтями сжались в кулаки. Отодвинув стул, она встала и, высоко подняв подбородок, пошла к комоду. Долго возилась с деревянной рамой, аккуратно вынимая снимок из-под стекла.

– На, возьми, – протянула она фото, виновато смотрящей (ну точно собака побитая), подруге дочери. Та, бережно приняв, аккуратно уложила его в сумку и стала благодарить.

Нина Михайловна отмахнулась.

– Парней своих, когда поедешь куда, присылай. Всё веселее будет.

Запись из дневника Лидии Ивченко

«Что происходит? Я абсолютно точно помню, что я уснула в ординаторской после того, как ассистировала профессору, во время сложнейшей операции на сердце. А проснулась уже здесь. Всё опять как раньше, мы с девчонками сажаем деревья, договариваемся о том, как пойдём на курсы медсестёр, до войны ещё целый год. Каждый раз, когда я держу саженец, жду что вот, вот раздастся щелчок фотоаппарата и этот сон кончится. Только он не раздастся уже никогда. Братик погиб, и всё, что мне остаётся, проживать этот день снова и снова, надеясь, что случай разомкнёт этот круг. Как бы я не искала выход, даже если оказываюсь в реальном мире, то не могу покинуть пределы техникума, где висит моя фотография. Странно, что меня никто не видит. Ощущаю себя привидением. Может так и есть? Что же ты наделал, братец?»