Веселые виндзорские кумушки - стр. 11
Входит мистрис Форд.
Мистрис Форд. Мистрис Педж, а я, честное слово, шла к вам!
Мистрис Педж. А я, честное слово, шла к вам! Что это, – как вы плохо выглядите?
Мистрис Форд. Неужели? Не могу этому поверить: могу доказать вам противное.
Мистрис Педж. Нет, по-моему, плохо!
Мистрис Форд. Будь по-вашему, хотя повторяю, я могла бы доказать вам противное! Да, мистрис Педж… Дайте мне совет.
Мистрис Педж. А в чем дело, голубушка?
Мистрис Форд. Ах, голубушка, за пустяками дело стало, – в какую честь я могла бы попасть!
Мистрис Педж. А вы плюньте на пустяки и хватайте честь! В чем же дело? В сторону пустяки, в чем дело?
Мистрис Форд. Если бы я не побоялась адских мук, так – всего на маленькую вечность, – я могла бы получить рыцарское звание.
Мистрис Педж. Что? Ну что ты врешь, рыцарь Алиса Форд! Рыцарство, знаешь, вещь ненадежная, лучше уж тебе своего звания не менять.
Мистрис Форд. Ну да что мы жжем свечи при дневном свете? Вот прочтите. Увидите, каким образом я могла бы получить рыцарское звание… Пока глаза мои будут способны различать мужскую наружность, на толстяков и смотреть не стану. А между тем, ведь этот не ругался, восхвалял женскую скромность и высказывал такое благопристойное осуждение всякой непристойности, что… Я могла бы поклясться, что у него мысли и слова в полном согласии. А на самом деле-то они так подходят друг к другу, как сотый псалом к песне о «Зеленых рукавах». Хотела бы я знать, какой бурей выкинуло в наш Виндзор этого кита? Как мне ему отомстить? Пожалуй, самое лучшее будет поддерживать в нем надежды, пока гнусный жар его страсти не растопит его на собственном его сале. Видели ли вы что-нибудь подобное?
Мистрис Педж. Точка в точку! Разница только в именах – Педж и Форд. К великому твоему утешению во всей этой скверной путанице – вот тебе близнец твоего письма. Но пусть наследство достается твоему, а я за своего отказываюсь. Ручаюсь тебе, что у него заготовлена тысяча таких писем, – нет, больше, – с пробелами, чтобы вставлять разные имена. Наши письма – это, верно, уж второе издание. Он их тискает в печати, – ему все равно, что бы ни тискать, лишь бы стиснуть нас. Но я скорей согласилась бы стать великаншей и лежать под горой Пелионом! Да, легче найти десятка два развратных горлиц, чем одного целомудренного мужчину.
Мистрис Форд. Да, совершенно одно и то же! И почерк тот же, и слова те же самые. Нет, за кого он нас принимает?
Мистрис Педж. Не знаю. Тут можно заподозрить собственную добродетель. Я готова на себя смотреть, как на незнакомую личность. Потому что если бы он не знал во мне какой-нибудь слабости, которой я сама не подозревала, он не пошел бы на такой дерзкий абордаж.