Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе - стр. 50

Уличная сцена в Будапеште. Конец октября 1956 года

Стремительная эволюция политического лица И. Надя всего за несколько октябрьских дней 1956 года иногда вызывала обвинения в непоследовательности даже со стороны некоторых его доброжелателей («вчера говорил одно, сегодня другое»[121]). Конечно, можно по-разному оценивать провозглашение выхода Венгрии из Организации Варшавского договора с точки зрения соответствия этой меры принципам реальной политики[122]. Вместе с тем истоки непоследовательности в заявлениях и действиях И. Надя с 24 октября по 3 ноября 1956 года коренились не в «оппортунизме» его натуры, как считали в Москве (это следует и из донесений Микояна и Суслова из Будапешта), а в стремлении, оказавшись на гребне событий, овладеть быстро меняющейся реальностью, найти общую платформу для разнородных политических сил, проявивших себя в дни революции, и в то же время сохранить социалистическое содержание правительственной программы. Попытки оказывались тщетными, овладеть ситуацией никак не удавалось[123], поиски дальнейших путей выхода из кризиса были пресечены новым советским военным вмешательством.

Янош Райнер анализирует причины неудач, раскрывает ошибки и просчеты, не идеализируя своего героя, проявлявшего очевидную слабость в практической политике. Вместе с тем действия И. Надя в период революции оцениваются не только в политических, но и в моральных категориях. По мнению исследователя, утром 4 ноября, в момент решающей советской военной акции, Надь оказался не на высоте положения и стоявших перед ним задач, его поведение ознаменовало собой шаг назад от выполнения общенациональной миссии к узкопартийной политике. Известное заявление по радио с обращением к народу только дезориентировало многие тысячи венгров, а бегство в югославское посольство не только нанесло удар по легитимности правительства, но было само по себе проявлением человеческой слабости.

Совсем по-другому вел себя в той же ситуации один из министров в правительстве И. Надя, Иштван Бибо, человек, в меньшей мере обладавший политическими амбициями, однако мыслитель совсем иного, чем Надь, – международного масштаба, один из крупнейших венгерских интеллектуалов XX в. Когда около 8 часов утра советские солдаты вошли в историческое здание парламента на берегу Дуная, они застали там лишь одного министра действовавшего правительства – это был И. Бибо. Перед тем, как быть задержанным советскими спецслужбами, он попытался провести нечто вроде пресс-конференции, чтобы обратиться с новым воззванием к венгерскому народу от имени правительства – через считаные часы после того, как И. Надь в своем радиообращении заверил нацию, что правительство находится на своем посту, сам же после этого укрылся в югославском посольстве. Все-таки Надь избежал морального падения, отказавшись признать новое правительство, навязанное извне. А позже своим героическим сопротивлением попыткам заставить себя играть по чужому сценарию искупил (опять же в моральном плане) свои ошибки, допущенные в минуту слабости.