Великая княгиня Рязанская - стр. 39
– Пойдём, Анна, пора спать, утро уже.
– Пусть ещё останется. Я сама провожу её, а ты иди отдыхай.
Матушка Ксения появилась так внезапно, будто тоже отделилась от стены.
– Очень приятно, деточка, что тебя привлекла самая древняя наша икона.
Настоятельница положила руку на плечо Анны, и в голове девочки что-то яркое вспыхнуло, тело её обдала стужа, будто откуда-то подуло ледяным ветром. Она вздрогнула, оглянулась. Настоятельница, улыбнувшись, положила руку на другое плечо. И сразу Анне стало тепло и покойно. Храм опустел. Поодаль одна заспанная послушница, чуть старше Анны, усердно гасила свечи, другая, чей возраст было трудно определить, складывала половики, поднимая пыль. Настоятельница покачала головой, и послушница исчезла.
– Спят во время службы, а потом ползают, как мухи, – недовольно сказала настоятельница и тут же, меняя тон, продолжила: – Это Богоматерь Одигитрия[22] – искусный список с главной святыни константинопольского храма Одигон. Перед Одигитрией с незапамятных времён и по сей день молятся константинопольцы, когда отправляются в дальний путь. Византийские императоры брали её с собой в походы. Она оберегает путешественников. Одигитрия – по-гречески путеводительница. А с этим образом не расставался наш прадед. Как попал он к Владимиру Андреевичу, неизвестно, а мне достался в наследство. И ничего ценнее этого у меня нет.
Настоятельница замолчала, всё ещё не снимая рук с плеч Анны.
– Поновить бы надо было образ, да боюсь испортить, изменить его. На Руси сейчас будто бы всего три подобных, византийской работы. Один привезла дочь Константина Мономаха Мария более четырёхсот лет назад. Она вышла замуж за киевского князя Всеволода Ярославича. Сейчас этот образ в Успенском соборе Смоленска. И ещё один, древней, список находится теперь в Рязани, вернее в Переяславле Рязанском. Мне не довелось его видеть – далека земля Рязанская, – но от знающих иконников слыхала, что он едва ли не лучше этого и ближе всех к константинопольскому. – Она вздохнула и добавила грустно:
– Скоро ты будешь владеть им, деточка.
У неё был приятный ласковый голос. Анна любила хорошие голоса и по голосам вернее, чем по поступкам, судила о людях, и, проникаясь доверием к этой малознакомой обладательнице красивого голоса, прошептала:
– Я буду сама писать иконы.
– Хорошо, – легко согласилась настоятельница. – Назначаю тебе послушание в иконописной мастерской.
– Значит, монахини всё-таки пишут иконы! – забыв, что в храме, крикнула Анна.
– Тс-с! – настоятельница приложила палец к губам, и от восторга Анна едва не закричала вновь: так похожа сделалась матушка Ксения на её святую покровительницу с Чудотворной иконы.