Вечерняя звезда - стр. 38

Или сочинить «Вечернюю серенаду». Интересно, кто же его поцеловал? Шуберта, я имею в виду.

Вольфрам ничего не сказал после поцелуя, но посмотрел так, что я будто растворилась в ночном воздухе этого мира. И все бабочки, птицы, цветы на клумбах и листья на деревьях парили, пели, цвели, благоухали и ластились к ветру не вокруг, а во мне. Каждая мраморная статуя дарила бесконечную нежность, и каждая беседка протягивала объятия клематисов и глициний, приглашая отдохнуть в её тиши. Они любили меня, а я – их.

– Нам пора, – взгляд Вольфрама подёрнулся грустью. – Я всегда буду помнить этот вечер, Симона.

Я не смогла вымолвить ни слова. Тогда он снял перчатку с моей руки и прикоснулся губами к дрожащим пальцам. Я чуть не рухнула на гравий обсаженной розами дорожки. И он стал волком.

– Вот и всё, сударыня. – Мы оказались в лесу, где частенько встречались с ним. – Вам понравилось?

– Мой дорогой Вольфрам! Никогда в жизни я не была так счастлива!

– Правда?

– Конечно!

Он зажмурился, на его морде отразилась улыбка.

– Невыразимо жаль прощаться с вами, сударыня.

– И мне. Но мы же скоро увидимся?

– Надеюсь. Для следующего раза я приготовлю вам новый сюрприз.

– Я буду ждать.

И он пропал.

Он, конечно, пропадал каждую ночь, когда уходил. Под утро. Иногда его не было по два-три дня. Я скучала и ждала. Вольфрам всегда извинялся, объясняя своё отсутствие: дела, заботы. Понятно. Но после бала его не было слишком долго. Через неделю я открыла «Книгу перемен». Монеты целую вечность плясали на столе, потом звонко падали на пол и закатывались в самые дальние и недостижимые уголки кухни. Сложилась гексаграмма номер двадцать девять.

Похолодевшими пальцами я нашла её описание.

«Одна из четырёх наихудших комбинаций. В настоящее время для вашей жизни характерны потери и поражения».

Да бог с ней, с моей жизнью! Что с его жизнью?

«Вы можете только сократить число ударов судьбы».

Отлично. Сократить бы число ударов сердца после вашего предсказания! До судьбы ли мне?

«Времени у вас много. Займитесь научными изысканиями».

Это как понять?

«Через два, самое большее – пять месяцев положение начнёт меняться к лучшему».

Два месяца?! Через два месяца взамен ударов сердца у меня будут тарелки из Marche funèbre[12] Шопена. А через пять…

Я мучилась ещё два дня. Перестала спать. От этого мучилась сильнее: вдруг он придёт, а я не сплю? Потопчется в пустом сне и исчезнет. И я не узнаю о сюрпризе, который он обещал. Шла на кухню и капала сорок капель чего-нибудь. Меньше не помогало. И боялась: «Он придёт, а я буду спать, как пьяная, после сорока капель…»