В жаре пылающих пихт - стр. 3
Бабахнуло огнем и потянуло порохом, будто вышибли пробку из бутылки. Неожиданно свет сделался еще ярче, как если бы убрали какую-то преграду с его пути. В запыленном воздухе поплыло пурпурно-розовое облачко. Пуля прошла сквозь кишечник, как через тряпку. На стену за спиной застреленного брызнула кровь. Стена была оклеена бледными обоями с бесцветными арабесками. Пуля проделала отверстие. Затрещала трехслойная переборка. Из черной дырочки заструилась тоненьким ручейком гипсово-меловая труха, как если бы просверлили мешок с песком. Обмякшее тело мексиканца грохнулось ничком, ноги на мгновение задрались кверху и упали, очертив дугу и глухо стукнувшись о дощатый пол.
Он его застрелил, сказал длиннолицый.
Как собаку убил, подтвердил горбоносый.
Холидей сориентировался по теням и увидел, что все они вооружены. Он рванул прочь от кровати, пользуясь моментом, со скрежетом сдвинул складную перегородку, протиснулся на портфенетр, перелез через декорированную ограду и, не дожидаясь ответного огня, спрыгнул вниз. Продрался сквозь колючие кусты. Дыхание перехватило.
По всем этажам гудела перепуганная публика, и уже слышался топот десятков ног, и полы дрожали не хуже чем короли в своих дворцах во время мятежа простолюдинов. Холидей бросился бежать, тяжело дыша. Кто-то выстрелил ему вслед из винтовки, но промахнулся. Затем выстрел повторился, но опять промах.
Чувствуя, что задыхается, Холидей нырнул в переулок и остался сидеть, прячась среди серых от пепла ящиков, где пахло рыбой и тленом. Он вдыхал пепел и выдыхал пепел. Его глаза жгло, ноздри словно выдыхали пламя, и каждое легкое в груди было как полбутылки с разбавленным виски. Он закашлялся, захрипел и опять попытался бежать, но не прошло и минуты, как все трое – длиннолицый, кареглазый и горбоносый – уже связывали Холидея по рукам и ногам, а он возился в пыли, как большая вымоченная рыба, хватая ртом обжигающе-горячий воздух. Длиннолицый, утирая пот со лба, шагнул из тени.
Ну вот и спета твоя песенка, сказал, и хорошенько поддал ему металлическим носом сапога. Снял шляпу, пригладил волосы и опять надел.
Горбоносый, будучи занят тем, что скручивал для себя очередную папиросу, пробормотал:
Ты арестован, Холидей, за убийство такого-то и такого-то. Ну, сам каждую свою зарубку знаешь.
Дважды за одно преступление не вешают!
Горбоносый хмуро улыбнулся. Да, но тот суд был незаконный, продажными судьями, а теперь тебя по закону судить будут – как оно положено, а не спустя рукава. К тому же мы свидетели, что ты бедолагу Мартина хладнокровно отправил к его праотцам.