В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда - стр. 74

К сожалению, методологическая «разноголосица» в подходах резко ограничивает возможности межстрановых сопоставлений и требует большой осторожности при их проведении. Если, по официальным данным, в стране А неформальная занятость распространена шире, чем в стране Б, то еще неизвестно, является ли это отражением реальных различий между ними или же артефактом, связанным с различиями в методологических установках национальных статистических ведомств. Возможно, что какая-то другая мера даст обратное соотношение. Это означает, что желательно опираться на разные измерения и при интерпретации данных критически относиться к тем ситуациям, когда межстрановые различия оказываются невелики.

В подобных условиях у исследователей есть две возможности. Первая: работать со статистическими базами международных организаций, данные которых строятся на основе более или менее унифицированной методологии. (Впрочем, степень унификации, как правило, неизвестна, и всегда есть опасность того, что это просто механический свод данных из национальных источников.) Для неформальной занятости мы можем указать на два таких источника – базу данных МОТ и базу данных Всемирного банка. Вторая: пользоваться результатами разовых межстрановых обследований, посвященных проблеме неформальности, где оценки для разных стран были получены на основе одного и того же определения. В этом случае возможные проблемы связаны не с вариацией в определениях, а с представительностью национальных выборок и качеством собранных данных.

В своем анализе мы будем следовать обоими этими путями: сначала проанализируем межстрановую вариацию в показателях неформальной занятости, какой она предстает в данных международных статистических организаций, а затем обратимся к результатам сопоставительных работ, выполненных независимыми исследователями. При этом мы все равно должны помнить о высказанных выше предостережениях.

База данных МОТ по неформальной занятости содержит оценки за период начиная с середины 1980-х годов и охватывает примерно 60 стран со средним и низким уровнями ВВП на душу населения. Показатели неформальности рассчитываются только для несельскохозяйственной занятости, сельскохозяйственная занятость не учитывается. Первоначально они формировались на основе производственного определения неформальной занятости, но в последние годы стали строиться также с использованием более широкого легалистского подхода [ILO, 2011].

Уровень неформальной занятости, согласно этому источнику, варьируется от 6,5 % в Сербии до 83,5 % в Индии; доля занятых в неформальном секторе – от 3,5 % в Сербии до 79 % в Кении; доля неформально занятых в формальном секторе – от 3 % в Сербии до 38 % в Парагвае. В целом, показатели неформальности для стран Центральной и Восточной Европы оказываются в разы меньше, чем для стран Азии, Африки или Латинской Америки. Средние значения (невзвешенные) составляют: для уровня неформальной занятости – около 52 %; для доли занятых в неформальном секторе – около 42 %; для доли неформально занятых в формальном секторе – примерно 15 %. Можно, таким образом, утверждать, что вне ареала экономически развитых стран доминирующим типом занятости выступает занятость на неформальной основе [Ibid].